"сб" раскрыла подробности биографии веры хоружей. Неудобная Вера

Только что кончилась воздушная тревога – налет советских самолетов. Не знаю еще, каковы результаты бомбардировки, но видно, как полыхают в трех местах пожары и беспрерывно рвутся снаряды: бомба попала в склад боеприпасов на аэродроме. Тревога началась в сумерках, в 6 часов, и кончилась только в 9-м.
Друзья мои! Невозможно вам передать наши переживания в эти часы. Радость за то, что они прилетели, горячее пожелание им успеха, тревога за мирных жителей, бешеная злоба к зениткам, открывшим ураганный огонь, мучительное беспокойство за летчиков, за самолеты, желание прикрыть их, помочь бить прямо в цель – в проклятые гнезда – не промахнуться.

Мы стоим во дворе, напряженно всматриваемся в небо. Всем существом слушаем гул моторов. «Летите, летите, мои родненькие, бейте их, проклятых, бейте сотнямц,- взволнованно мечтает соседка.- Дай бог вам счастья, удачи. Поймали, миленькая! Поймали!» (На скрещивании нескольких лучей прожекторов ясно вырисовывается серебристая фигура самолета, нашего родного самолетика.) К нему со всех сторон мчатся струи светящихся пуль, вокруг него рвутся снаряды, а он летит себе ровно и как бы спокойно по полосе луча прожектора. «Поднимайся вверх скорее, скорее,- чуть не плачет женщина.- Золотце мое, соколик мой, ну поднимайся же, поднимайся же скорее! Господи, хоть ты подними его, скрой от глаз дьявольских!» Сердце бешено бьется, хочется подбежать к прожектору и трахнуть по нему – потушить его. «Ушел, ушел соколик наш, целый».

Мы облегченно вздыхаем. Чуть притихает гул стрельбы. В эту минуту с громким зловещим свистом проносятся бомбы. Оглушительный взрыв потрясает воздух. В домах сыплются стекла из окон. Второй, третий, пятый… «Спасибо, миленький, хорошенько их! Еще, еще! В фельдкомендатуру, в управу, на аэродром! Бей их сотнями, их самих, их машины, их орудия!» Я слушаю эту страстную молитву и знаю, что во многих дворах, так же как и в нашем, теснятся и волнуются эти чудесные советские люди, вынесшие бездну горя, страданий и оставшиеся верными своей Родине.

Взрывы следуют один за другим. В трех местах полыхает пламя. «Хоть бы это в фельдкомендатуру или какой их склад!..» Мне вспомнилось, что еще днем у колодца (у нас, как в деревне, у колодца все новости) пожилой мужчина авторитетно говорил, что сегодня ночью обязательно будет бомбежка, потому что уже два раза прилетали разведчики, все осмотрели и теперь будут бомбить. А женщина сообщила, что сегодня были сброшены листовки, в которых написано: «Дорогие мирные жители! Не обижайтесь на нас, но там, где расставлены немцы, мы будем бомбить». «Ну конечно,- поддержали ее другие,- пока в город не понаехало столько войск, они не бомбили, а теперь не могут же они смотреть». Я не верю в то, что были такие листовки, но меня радует, что молва народная их придумывает, распространяет. Разрушен и сожжен штаб дивизии. На аэродроме сгорел склад снарядов и два самолета. Бомбы попали в офицерский дом, в офицерскую столовую, на полотно железной дороги возле Полоцкого виадука. В солдатском доме, фельдкомендатуре, ортскомендатуре вылетели стекла, но дома целы. Сегодня от бомбы загорелся склад горючего в Чепино…

Почему мало бьют аэродром? Теперь там постоянно 60 – 70 самолетов. Возле сгоревших домов лежат прикрытые соломой горки снарядов (несколько десятков). Надо скорее бомбить бомбохранилище (вместимостью до 700 бомб), потому что его хотят рассредоточить.

Вы, должно быть, ругаете меня за то, что до сих пор я еще не забрала и не использую мою группу, но это не по моей вине. С нашими документами нельзя ни прописаться, ни устроиться на работу. Можно только жить у очень хороших людей, готовых из-за тебя жертвовать жизнью и семьей. Сам тоже рискуешь каждую минуту провалиться не из-за дела, а из-за прописки и паспорта. Таково положение.

Группу сейчас сюда забрать нельзя. Нам здесь так жить тоже невозможно. Нужны настоящие документы. Принимаю меры. Не знаю, выйдет ли. Пока работаем вдвоем, медленно, осторожно создаем организацию из местных людей. Дело очень трудное, особенно вначале. Люди напуганы виселицами, не верят, что в городе можно что-либо сделать. Но первый десяток уже имеется. Теперь дело пойдет быстрее. Главное, устроиться нам самим. Хороших людей много. Правда, режим, обстановка дьявольски трудные, но мы их все-таки проведем. В общем, я полна самых лучших надежд, нисколько не боюсь, что меня повесят. Девчат моих еще надеюсь использовать.

Ну, вот пока все. Не ругайте меня за то, что письмо такое длинное и что в нем так много беллетристики. Может быть, используете для газет…

А когда же я получу от вас хоть маленькую записочку?

Сердечный привет вам, будьте здоровы и счастливы.

Дорогие друзья мои! Посылаю вам «Минскую газету» и пачку серьезных немецких газет из Франкфурта и Гамбурга. Может быть, вы их не получаете. Это влиятельные газеты, «делающие политику». В них много интересного… Исключительно интересны статьи о Сталинграде и Ржеве. В них признается не только сила Красной Армии и высокая похвала ей, но и ужас перед этой силой.

В «Минской газете» интересна речь гауляйтера Вильгельма Кубе, обращенная к белорусским рабочим. Подлизывается, сволочь, на все лады. А «Берлинская иллюстрированная газета» показывает (для немцев) истинные цели освобождения. Самый интересный листок посылаю. При виде этой иллюстрации хочется и плакать, и ругаться, и бить, и громить их изо всех сил. Может быть, используете эти иллюстрации.

Мне срочно нужно вате указание. Есть слух, что фельдкомендатура дала приказ постепенно забирать мужчин из города в лагерь военнопленных. Как поступить: уходить в лес – за это немцы арестовывают семьи и конфискуют имущество, оставаться и идти в лагерь, чтобы угнали в Германию? Дайте ответ.

Вера Захаровна Хоружая родилась в 1903 году в Бобруйске. Ее юность прошла в глухом полесском городке Мозыре. В 1920-м она вступила в комсомол и добровольцем пошла сражаться с бандами Булак-Балаховича.

В декабре 1921 года 18-летняя заведующая политпросветотделом Бобруйского укома комсомола Вера Хоружая стала членом партии большевиков. После окончания Центральной совпартшколы она работала в аппарате ЦК комсомола Белоруссии, была редактором комсомольской газеты «Малады араты», вела политико-воспитательную работу среди бывших беспризорников в минском Доме юношества и Комсомольской коммуне.

В январе 1924 года мир содрогнулся от тяжелого известия: умер Владимир Ильич Ленин. Горе вошло в жизнь Веры Хоружей, давшей в те дни клятву всегда быть верной идеям вождя. Свои думы о нем изложила в статье «Не надо слез!».

«Говоря о Ленине,- писала она,- не будем вздыхать, не будем плакать. Мы будем говорить о Ленине гордые и сильные слова, какие только мы сможем сказать, несмотря на то, что душа наша сегодня придавлена огромной, огромной тяжестью.

…Мы, комсомольцы, знаем, что у нас дело большое и важное, дело огромное по своему замыслу. Это – увековечить имя Ленина не в одном поколении, а в ряде поколений, увековечить это имя так, чтобы будущие не только знали, кто такой был Ленин, но жили бы и боролись так, как учил нас Ленин».

Эту статью еще читали в городах и селах Белоруссии, а Вера исчезла из Минска… исчезла, чтобы появиться через некоторое время в Западной Белоруссии, находившейся тогда под игом буржуазной Польши, и начать там подпольную работу. Она создает комсомольские организации, несет в массы идеи великого Ленина. Ее избирают секретарем ЦК комсомола Западной Белоруссии, членом ЦК комсомола Польши и членом ЦК Компартии Западной Белоруссии.

«Живется у нас бурно, как никогда,- писала Вера своим друзьям.- Дни у нас – это целые месяцы, а месяцы – годы, конечно, не по объему времени, а по объему происходящих событий, по объему их содержания».

В другом письме она сообщила с гордостью: «Недавно проходила у нас II Всебелорусская конференция комсомола Западной Белоруссии. Для нас это был исторический день. Несмотря на громаднейшие провалы, несмотря на все усиливающиеся преследования, мы от I конференции, которая была в январе 1924 года, до II, т. е. до июля 1925 года, выросли в 10 раз, т. е. от 120 человек до 1200! Вам, конечно, такая цифра кажется смешной, вы ваших комсомольцев считаете уже десятками тысяч, но у нас в подполье это громадная цифра».

15 сентября 1925 года в Белостоке полиция напала на след подпольщицы и арестовала ее. Семь лет провела Вера в тюрьмах панской Польши – сначала в белостокской, а затем в центральной женской тюрьме «Фордон». Но и в тюрьме Хоружая оставалась неутомимым пропагандистом и борцом.

«Много легче сидеть в тюрьме,- писала она в октябре 1927 года,- зная, что там, за стенами, все выше подымаются волны, сидеть в тюрьме, зная, что освободит тебя революция!» «Мамочка,- взволнованно обращалась Вера после судебного процесса,- ты хочешь моего счастья, так чего же ты плачешь, когда я счастлива?.. Разве это не наивысшее счастье, какое только может быть: жить и бороться, бороться с беспредельною верою в победу, отдавать любимой работе и борьбе все силы, всю душу, все нервы, быть молодой, иметь много дорогих и любимых друзей».

Письма Веры Хоружей из каторжной тюрьмы были преисполнены оптимизма, уверенности в победе, полны страстных призывов к борьбе. Часть их была издана в 1931 году в Москве в издательстве «Молодая гвардия» в виде небольшой книжечки под названием «Письма на волю». Через год ее переиздали, на этот раз под названием «Рядом с нами».

Выпуск писем славной белорусской патриотки был встречен с большим интересом. 29 августа 1932 года теплая рецензия Н. Крупской на книгу появилась в «Правде».

Осенью 1932-го в числе 40 политзаключенных Вера Хоружая в соответствии с договоренностью между правительствами СССР и Польши об обмене политзаключенными прибыла в Советский Союз. Она работала в Москве, Минске и на одной из важнейших строек второй пятилетки в Казахстане.

После освобождения Западной Белоруссии Хоружая снова на партийной работе в Телеханах и в Пинске. Здесь ее и застала война.

Вера, работавшая тогда инструктором Пинского обкома партии, вместе с мужем, Сергеем Корниловым, который был заведующим военным отделом Пинского горкома КП(б)Б, решила остаться во вражеском тылу для партизанской борьбы. Эвакуировав дочку Аню и мать, она стала бойцом отряда, которым командовал В. 3. Корж, впоследствии Герой Советского Союза. 4 июля в боях при защите Пинска геройской смертью пал С. Г. Корнилов. Это был тяжелый удар. Вера Захаровна ожидала ребенка. Она стойко переносила все трудности и лишения партизанской жизни, воодушевляя своим жизнелюбием и оптимизмом товарищей. Осенью 1941 года штаб партизанского отряда направил В. Хоружую через линию фронта, чтобы установить связь отряда с командованием советских войск. Обратно в отряд ее не пустили, а отправили в тыл, к родственникам в Пермскую область, где у нее родился сын Сергей.

Долго жить в тылу В. Хоружая не могла. Уже в марте 1942 года, оставив малютку сына и пятилетнюю дочь на попечении матери и сестры, она выехала в Москву.

В сентябре 1942-го во главе группы подпольщиц В. Хоружая под фамилией Корниловой Анны Сергеевны направляется в тыл врага. В первых числах октября Вера Хоружая, Софья Панкова (См. стр. 126-127.) и Евдокия Суранова пробрались в Витебск для организации подпольной работы. В незнакомом городе В. Хоружей очень пригодился опыт прошлой подпольной деятельности. Она налаживает связи, собирает разведывательные данные, своевременно информирует партизан, ЦК КП Белоруссии о положении в городе. Пять недель проработала В. Хоружая в подполье. В ноябре гестаповцы на явочной квартире в доме Воробьевых схватили патриотов. После пыток гитлеровцы расстреляли В. Хоружую и ее боевых товарищей.

(1942 ) Место смерти Принадлежность

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Сражения/войны Награды и премии

Ве́ра Заха́ровна Хору́жая (белор. Вера Харужая , польск. Wiera Charuża ; 14 сентября , Бобруйск - 1942 год , Витебск) - Герой Советского Союза , партизанская активистка, связная между Центральным Комитетом КП Белоруссии и командованием фронта. Секретарь ЦК Коммунистического союза молодёжи Западной Белоруссии.

Биография

Родилась 27 сентября 1903 года в городе Бобруйске (Минская губерния) в семье служащего. Белоруска.

После окончания войны работала в комсомоле Белоруссии. С 1924 года - секретарь подпольного ЦК комсомола и член ЦК КП Западной Белоруссии . Была арестована 15 сентября 1925 года и приговорена польскими властями к восьми годам лишения свободы. Обменена на польского ксёндза и в 1932 году вернулась в Советский Союз. Писала статьи, воззвания и брошюры для КПЗБ.

В 1935 году исключена из партии по доносу мужа Станислава Скульского (Мертенса) и выслана в Казахстан на «Балхашстрой». С 1937 по 1939 год находилась в заключении в Минской внутренней тюрьме НКВД. После немецкой оккупации Белоруссии вместе со своим третьим мужем Сергеем Корниловым вступила в партизанский отряд под командованием В. З. Коржа и работала там связной. Поймана немцами под Витебском и после нечеловеческих пыток казнена в ноябре 1942 года.

У Веры Захаровны осталась дочь - Шляпникова Анна Сергеевна (1936 года рождения) - выпускница ТСХА, агрохимик и почвовед, а также сын - Хоружий Сергей Сергеевич - ныне российский физик, философ, богослов, переводчик.

Память

Награды

Звание Героя Советского Союза Хоружей Вере Захаровне присвоено посмертно 17 мая 1960 года .
Награждена орденом Ленина, орденом Красного Знамени и медалью.

См. также

Напишите отзыв о статье "Хоружая, Вера Захаровна"

Примечания

Литература

Хоружая Вера Захаровна // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - С. 692. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .
Звонак А., Нехай Р. // Героини: очерки о женщинах - Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко . - Вып. 2. - М .: Политиздат , 1969. - 463 с.

Ссылки

. Сайт «Герои Страны ».

.
- по материалам Национального архива Республики Беларусь.
.

Отрывок, характеризующий Хоружая, Вера Захаровна

– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.

Хоружая Вера Захаровна - партизанская связная с Центральным Комитетом Коммунистической партии Белоруссии и командованием фронта; одна из руководителей подпольной работе в городе Витебске (Белоруссия).

Родилась 27 сентября 1903 года в городе Бобруйске (Белоруссия) в семье служащего. Белоруска. Член ВКП(б) с 1921 года. В годы гражданской войны Вера Хоружая участвовала в борьбе с бандами Булак-Балаховича. После гражданской войны работала в Центральном Комитете комсомола Белоруссии. В 1924 году уходит на подпольную работу в Западную Белоруссию, занятую Польшей. Полиция напала на след Веры, и её на несколько лет заточили в польскую тюрьму. В сентябре 1932 года Советский Союз обменял её на какого-то ксендза, и она возвращается на родину. По собственной воле или, как писали в газетах, по зову сердца едет на стройку пятилетки - в Балхаш.

Книгу Хоружей ”Письма на волю” , написанную в тюремных застенках в Польше, высоко оценил Иосиф Сталин . За выдающиеся заслуги в революционном движении на территории Западной Белоруссии В.З. Хоружая награждена орденом Красного Знамени (1930 год) .

10 августа 1937 года арестована по обвинению в шпионаже. Провела 2 года в тюрьме. 15 августа 1939 года решением суда оправдана и освобождена из под стражи. После присоединения Западной Белоруссии Вера Захаровна Хоружая работает в Пинском областном Комитете Компартии Белоруссии.

С первых дней Великой Отечественной войны до дня гибели Вера Хоружая сражалась в партизанском отряде, которым командовал старый революционер, герой боев в республиканской Испании В.З.Корж.

Партизанскому отряду, находившемуся в глубоком тылу вражеских войск, надо было установить связи с командованием фронта. Эту задачу блестяще выполнила В.З. Хоружая.

В 1942 году Хоружая во главе группы подпольных работников была переброшена через линию фронта в город Витебск. Её группа провела много диверсий на железной дороге, заводах, собирала разведывательные данные для командования советских войск. Фашисты принимали все меры к поимке подпольщиков. Гитлеровцы напали на след группы, 13 ноября 1942 года Вера Хоружая вместе со своими боевыми товарищами была схвачена и в том же месяце казнена...

Звание Героя Советского Союза Хоружей Вере Захаровне присвоено посмертно 17 мая 1960 года.

Награждена орденом Ленина, орденом Красного Знамени, медалью.

Жизни и подвигам Веры Xоружей посвящены фильм «Письма в бессмертие», 2-я симфония композитора Кима Тесакова, экспонаты музея 73-й минской школы. В ряде городов Белоруссии именем Героини названы улицы и площади, установлены памятники, мемориальные доски.

В 1964 году на здании по улице Хоружей, 12 установлена мемориальная доска. Здесь в 1939 - 1941 годах инструктором отдела пропаганды и агитации Пинского обкома КП(б)Б работала В. 3. Хоружая.

В 1973 году к 70-летию со дня рождения Веры Хоружей в Пинске в сквере на улице Ленина установлен памятник - устремленная ввысь стела, с бюстом героини (скульптор В. Ивонтьев, архитектор М. Ткачук).

Только что кончилась воздушная тревога - налет советских самолетов. Не знаю еще, каковы результаты бомбардировки, но видно, как полыхают в трех местах пожары и беспрерывно рвутся снаряды: бомба попала в склад боеприпасов на аэродроме. Тревога началась в сумерках, в 6 часов, и кончилась только в 9-м.

Друзья мои! Невозможно вам передать наши переживания в эти часы. Радость за то, что они прилетели, горячее пожелание им успеха, тревога за мирных жителей, бешеная злоба к зениткам, открывшим ураганный огонь, мучительное беспокойство за летчиков, за самолеты, желание прикрыть их, помочь бить прямо в цель - в проклятые гнезда - не промахнуться.

Мы стоим во дворе, напряженно всматриваемся в небо. Всем существом слушаем гул моторов. «Летите, летите, мои родненькие, бейте их, проклятых, бейте сотнямц,- взволнованно мечтает соседка.- Дай бог вам счастья, удачи. Поймали, миленькая! Поймали!» (На скрещивании нескольких лучей прожекторов ясно вырисовывается серебристая фигура самолета, нашего родного самолетика.) К нему со всех сторон мчатся струи светящихся пуль, вокруг него рвутся снаряды, а он летит себе ровно и как бы спокойно по полосе луча прожектора. «Поднимайся вверх скорее, скорее,- чуть не плачет женщина.- Золотце мое, соколик мой, ну поднимайся же, поднимайся же скорее! Господи, хоть ты подними его, скрой от глаз дьявольских!» Сердце бешено бьется, хочется подбежать к прожектору и трахнуть по нему - потушить его. «Ушел, ушел соколик наш, целый».

Мы облегченно вздыхаем. Чуть притихает гул стрельбы. В эту минуту с громким зловещим свистом проносятся бомбы. Оглушительный взрыв потрясает воздух. В домах сыплются стекла из окон. Второй, третий, пятый... «Спасибо, миленький, хорошенько их! Еще, еще! В фельдкомендатуру, в управу, на аэродром! Бей их сотнями, их самих, их машины, их орудия!» Я слушаю эту страстную молитву и знаю, что во многих дворах, так же как и в нашем, теснятся и волнуются эти чудесные советские люди, вынесшие бездну горя, страданий и оставшиеся верными своей Родине.

Почему мало бьют аэродром? Теперь там постоянно 60 - 70 самолетов. Возле сгоревших домов лежат прикрытые соломой горки снарядов (несколько десятков). Надо скорее бомбить бомбохранилище (вместимостью до 700 бомб), потому что его хотят рассредоточить.

Ну, вот пока все. Не ругайте меня за то, что письмо такое длинное и что в нем так много беллетристики. Может быть, используете для газет...

А когда же я получу от вас хоть маленькую записочку?

Сердечный привет вам, будьте здоровы и счастливы.

Дорогие друзья мои! Посылаю вам «Минскую газету» и пачку серьезных немецких газет из Франкфурта и Гамбурга. Может быть, вы их не получаете. Это влиятельные газеты, «делающие политику». В них много интересного... Исключительно интересны статьи о Сталинграде и Ржеве. В них признается не только сила Красной Армии и высокая похвала ей, но и ужас перед этой силой.

Мне срочно нужно вате указание. Есть слух, что фельдкомендатура дала приказ постепенно забирать мужчин из города в лагерь военнопленных. Как поступить: уходить в лес - за это немцы арестовывают семьи и конфискуют имущество, оставаться и идти в лагерь, чтобы угнали в Германию? Дайте ответ.

Мы, комсомольцы, знаем, что у нас дело большое и важное, дело огромное по своему замыслу. Это - увековечить имя Ленина не в одном поколении, а в ряде поколений, увековечить это имя так, чтобы будущие не только знали, кто такой был Ленин, но жили бы и боролись так, как учил нас Ленин».

Эту статью еще читали в городах и селах Белоруссии, а Вера исчезла из Минска... исчезла, чтобы появиться через некоторое время в Западной Белоруссии, находившейся тогда под игом буржуазной Польши, и начать там подпольную работу. Она создает комсомольские организации, несет в массы идеи великого Ленина. Ее избирают секретарем ЦК комсомола Западной Белоруссии, членом ЦК комсомола Польши и членом ЦК Компартии Западной Белоруссии.

«Живется у нас бурно, как никогда,- писала Вера своим друзьям.- Дни у нас - это целые месяцы, а месяцы - годы, конечно, не по объему времени, а по объему происходящих событий, по объему их содержания».

15 сентября 1925 года в Белостоке полиция напала на след подпольщицы и арестовала ее. Семь лет провела Вера в тюрьмах панской Польши - сначала в белостокской, а затем в центральной женской тюрьме «Фордон». Но и в тюрьме Хоружая оставалась неутомимым пропагандистом и борцом.

В сентябре 1942-го во главе группы подпольщиц В. Хоружая под фамилией Корниловой Анны Сергеевны направляется в тыл врага. В первых числах октября Вера Хоружая, Софья Панкова (См. стр. 126-127. ) и Евдокия Суранова пробрались в Витебск для организации подпольной работы. В незнакомом городе В. Хоружей очень пригодился опыт прошлой подпольной деятельности. Она налаживает связи, собирает разведывательные данные, своевременно информирует партизан, ЦК КП Белоруссии о положении в городе. Пять недель проработала В. Хоружая в подполье. В ноябре гестаповцы на явочной квартире в доме Воробьевых схватили патриотов. После пыток гитлеровцы расстреляли В. Хоружую и ее боевых товарищей.

Вере Захаровне Хоружей в 1960 году присвоено звание Героя Советского Союза.

Письма из витебского подполья хранятся в партархиве ЦК КПБ. Они опубликованы в книге «Славная дочь белорусского народа» (Минск, 1960, стр. 143 - 145, 148 - 149).

«Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для своей страны»

Президент США Джон Кеннеди

Настоящая коммунистка

Героям Великой Отечественной войны, павшим от рук немецких захватчиков, спустя полвека после войны пришлось пройти через тяжёлые посмертные испытания.

Потомки подвергли сомнению их подвиги, безжалостно сбрасывая с пьедестала вчерашних кумиров. Над теми, кто бросался с грантами под танки и без страха всходил на фашистский эшафот, откровенно смеялись.

Потом, когда этот вал негатива пошёл на убыль, появилась новая формула — «они сражались за Родину, а не за Сталина и за коммунизм».

Проблема в том, что не всех героев даже при большом желании можно вместить в эти удобные сегодня рамки.

Вера Захаровна Хоружая — как раз из таких. Ещё девчонкой приняв всей душой идеалы коммунизма, она осталась им верна до самой последней минуты. И эти её убеждения не смогли сломать ни польские застенки, ни тюрьма НКВД, ни фашистская камера смертников.

Вера Хоружая родилась в Бобруйске в семье служащего, белоруса по национальности, 27 сентября 1903 года. Вскоре семья перебралась в город Мозырь, где девочка и окончила гимназию.

Российская Империя вступила в эпоху великих потрясений и перемен, ужаснувшую простых обывателей своей жестокостью.

Семья Хоружих была в стороне от политики. Семья — да, но не Вера. Она была подростком, когда раз и навсегда выбрала для себя идеи большевиков. В 16 лет она покинула семью, уйдя на Гражданскую войну. В Красной Армии девушка участвовала в боях с отрядами Булак-Балаховича. В 1921 году Вера стал членом ВКП (б).

После окончания Гражданской войны она работала в школе, затем в ЦК комсомола Белоруссии.

Агитатор, опасный даже в застенках

По итогам советско-польской войны 1920-1921 гг. под польской оккупацией оказалась Западная Белоруссия. На захваченных землях поляки проводили политику ассимиляции, ополячивания местного белорусского населения.

Вера Хоружая стремилась участвовать в борьбе за освобождение Западной Белоруссии. В 1924 году она отправляется на оккупированные белорусские земли для участия в деятельности местного подполья.

21-летнюю девушку избирают секретарём ЦК комсомола Западной Белоруссии и членом ЦК Компартии Западной Белоруссии. Блестящий пропагандист, Вера стремительно увеличивает ряды тех, кто вступает в активную борьбу с польскими оккупантами.

Польские спецслужбы тоже не зря ели свой хлеб, и осенью 1925 года Вера Хоружая была арестована в Белостоке. За свою деятельность она получила шесть лет тюрьмы, которые потом были увеличены до восьми.

Однако это не сломало Веру. Из заключения она писала письма, пронизанные жаждой борьбы и уверенностью в победе. В 1931 году эти послания из тюрьмы выйдут в СССР отдельной книгой под названием «Письма на волю». Книгу высоко оценит вдова Ленина Надежда Константиновна Крупская .

В 1932 году по межгосударственному соглашению между СССР и Польшей об обмене политзаключёнными Вера Хоружая вернётся в Советский Союз. Однако возвращаться к родителям, брату и сестре, чтобы вести размеренный образ жизни, коммунистка не собиралась.

Ещё в 1930 году за заслуги в борьбе за освобождение Западной Белоруссии Вера Хоружая была награждена орденом Красного Знамени.

Сквозь жернова «Большого террора»

После возвращения в Советский Союз она занималась партийной работой в Минске и на крупных промышленных стройках. Нашлось время и для личной жизни — Вера вышла замуж, и в 1936 году у неё родилась дочка, которую назвали Аней.

В этот момент Вера Хоружая работала заведующей Домом партпросвещения на «Балхашстрое».

Как и всякий человек, чьи убеждения не являются простым повторением заученных фраз, коммунистка Хоружая умела сомневаться и критиковать то, что ей казалось неправильным, пусть даже речь шла о партийной стратегии и тактике.

Такая жизненная позиция была крайне неудобной накануне «Большого террора». И 10 августа 1937 года белорусская подпольщица Вера Хоружая была арестована органами НКВД. Обвиняли Веру в провокаторской деятельности и шпионаже в пользу Польши. Кто был автором доноса, доселе точно не известно. Некоторые историки считают, что им был… супруг Веры, Станислав Мертенс . Точные мотивы поступка неизвестны, к тому же к моменту ареста муж уже сам сгинул в лагерях.

Впрочем, дочь Веры, Анна Шляпникова , много десятилетий спустя считала иначе: отец просто отрёкся от матери, а его дальнейшая судьба неизвестна.

В любом случае дочь Веры Хоружей говорить и вспоминать о своём отце не хотела. Когда мать Ани арестовали, девочке было всего девять месяцев. Её забрали родные Веры.

У людей, попавших в жернова «Большого террора», на оправдание и спасение шансов почти не оставалось. Но сломать коммунистку Хоружую и заставить её признаться в шпионаже не удалось ни одному из четырёх следователей, которые с ней работали.

Мало того, убеждённость в идеалах, которые Вера выбрала ещё в юности, не поколебали несправедливые обвинения и тюремные застенки.

Суд по делу Веры Хоружей состоялся в августе 1939 года. Двухдневное заседание превратилось в бенефис 36-летней женщины, которая заявляла о своей невиновности. «Я останусь такой же, какой я есть на сегодняшний день, до конца преданной нашей партии, которая является для меня самым дорогим в моей жизни», — сказала она в своём последнем слове.

15 августа 1939 года Вера Хоружая была оправдана и освобождена из-под стражи. В этот период новый глава НКВД Лаврентий Берия как раз занимался пересмотром дел, которые были возбуждены в период руководства его предшественника, Николая Ежова .

Короткое счастье в океане страданий

Жизнь Веры вновь стремительно переменилась. Месяц спустя части Красной Армии освободят Западную Белоруссию. В октябре 1939 года коммунистка Хоружая восстановлена в партии.

В 1940 году Вера Хоружая с семьёй возвращается в Белоруссию, где работает сначала в горкоме партии в Телеханах, а затем в Пинске.

Вера второй раз вышла замуж — её супругом стал Сергей Корнилов . В сентябре 1940-го пламенной коммунистке исполнилось 37 лет. Казалось, самые тяжёлые испытания в жизни позади.

Новый 1941-й год Вера встречала за праздничным столом с 4-летней дочерью Аней и любимым мужем. Это торжество останется самым ярким воспоминанием дочери о маме.

22 июня 1941 года началась война с фашистской Германией. Противник наступал стремительно, захватывая территорию Белоруссии. Дочку вместе с сестрой и другими родственниками Вера успела отправить в эвакуацию, а сама с мужем Сергеем ушла в партизанский отряд.

Сергей Корнилов погиб в одном из первых же боёв с немцами в районе Пинска. Потеряв любимого человека, Вера написала: «Я вспомнила сильные и жёсткие слова Долорес Ибаррури : лучше быть вдовой героя, чем женой труса, — и по-новому поняла смысл этих слов».

Она не жалела себя, в то время как товарищи по партизанскому отряду искали способ переправить Веру в тыл — женщина была беременна.

Осенью 1941 года Веру Хоружую отправили через линию фронта с донесением о деятельности партизанского отряда. Добравшись до своих, Вера узнала, что назад её не пустят — командование отправило беременную партизанку к родным, которые жили в эвакуации в Пензе.

Там Вера Хоружая родила мальчика, которого назвала Сергеем, в честь погибшего мужа. Сергей Сергеевич Хоружий , родившийся через несколько месяцев после гибели отца, станет известным физиком. Дочь Веры Анна окончит Тимирязевскую сельскохозяйственную академию и станет агрохимиком и почвоведом.

Вся жизнь во имя Родины

Но это будет потом. Тогда же, в конце 1941 года, Вера Хоружая находилась в глубоком тылу рядом с пятилетней дочерью и новорождённым сыном.

Эта хрупкая 38-летняя женщина к тому времени пережила столько испытаний и боли, что хватило бы на десятерых. Разве можно требовать большего самопожертвования?

Однако Вера рвалась назад, в Белоруссию, в подполье. «Я… невыносимо томлюсь от мысли, что в такие грозные дни, когда фашистские изверги терзают и топчут родную мою Белоруссию… остаюсь в резерве…» — пишет она в декабре 1941 года секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко .

С позиций сегодняшнего времени многие не могут понять мотивов, которые двигали Верой. Кто-то считает её бездушной матерью. Кто-то ищет причину в кознях НКВД, якобы шантажом заставившего лезть женщину в самое пекло.

В век, когда успех измеряется размером дохода, самоотречение Веры Хоружей, готовой пожертвовать всем в борьбе за свободу Родины и торжество коммунистических идеалов, кажется абсурдным и ненормальным.

Но Вера Хоружая руководствовалась этими принципами всю жизнь. И, попрощавшись с детьми, которых она оставила на попечении сестры, Вера едет в Москву, чтобы готовиться к нелегальной работе на оккупированных территориях.

В августе 1942 года Вера Хоружая во главе группы подпольщиков, подготовленных в Москве, отправляется для работы в Витебск. По документам, подготовленным в Центре, она проходила как Анна Сергеевна Корнилова . В качестве псевдонима Вера взяла имена детей и фамилию погибшего мужа.

Провал в Витебске

Группа Корниловой-Хоружей базировалась в партизанском отряде близ Витебска. Задача подпольщиков заключалась в проникновении в город и налаживании сети информаторов из числа горожан для сбора оперативных сведений о противнике.

К осени 1942 года Витебск был наводнён фашистскими войсками и подразделениями спецслужб гитлеровцев. Первые же попытки проникновения в город показали, что документы, сделанные в Москве, не являются надёжными, а подпольная работа чрезвычайно затруднена активной деятельностью органов немецкой контрразведки.

Тем не менее группа Веры Хоружей наладила работу в Витебске. Благодаря данным подпольщиков, советская авиация наносила точные удары по складам боеприпасов и горючего, по казармам гитлеровцев, причиняя им большой урон в живой силе и технике.

Однако полностью устроить группу в городе оказалось невозможным. Фашисты буквально шли по пятам подпольщиков.

Штаб партизанского отряда пришёл к выводу, что и самой Вере с теми её подчинёнными, кто всё-таки устроился в городе, рисковать дальше нельзя. Однако окончательного решения о покидании Витебска группой Хоружей принято не было.

13 ноября 1942 года случился провал. Фашистами были арестованы сама Вера Хоружая, посланные к ней для связи из партизанского отряда Софья Панкова и Клавдия Болдачева , а также ещё ряд участников подпольной группы, действовавшей в Витебске.

О провале группы в отряде стало известно лишь 26 ноября. Точной информации о судьбе подпольщиков не было в течение долгого времени. Данные о последних днях Веры Хоружей добывались буквально по крупицам. Стало известно, что одна из участниц её группы выдала подлинное имя Веры — до того момента она оставалась для гитлеровцев Анной Корниловой. Кроме того, немцам удалось расшифровать донесения группы.

Несломленная

Подпольщиков перевели в Витебскую тюрьму для особо важных преступников. Возможно, последней, кто видел Веру Хоружую живой, стала Анна Киташева — разведчица армейской разведгруппы, которая стала одной из немногих, вышедших живыми из Витебской спецтюрьмы СД.

3 декабря 1942 года она оказалась в камере, где было более двадцати арестованных. Среди них выделялась маленькая женщина средних лет, чьим мужеством восхищались её товарищи. На ней не было живого места от побоев, однако, несмотря на почти трёхнедельные пытки, гитлеровцам не удалось получить от неё никакой информации.

Самостоятельно женщина ходить не могла, её поддерживала подруга.

Около шести утра 4 декабря 1942 года всех обитателей камеры, кроме Киташевой, вывели во двор. Позднее Киташеву и заключённых других камер заставили сортировать одежду, которая была на уведённых утром. Среди прочих вещей там были и бусы, принадлежавшие той самой изувеченной, но несломленной женщине.

Уже после освобождения из Витебска было установлено, что массовые казни подпольщиков гитлеровцы проводили на территории бывшего 5-го железнодорожного полка. Скорее всего, именно там приняли смерть Вера Хоружая и её соратницы по борьбе.

Именно отсутствие точных сведений об обстоятельствах гибели подпольщицы стало причиной того, что вопрос о награждении героини растянулся на годы.

Но справедливость, борьбе за которую посвятила свою жизнь белорусская коммунистка, восторжествовала.

За активное участие в революционной деятельности и проявленный героизм в борьбе против фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 мая 1960 года Вере Захаровне Хоружей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.