Мальчики в душе и в раздевалке. Безумные обычаи разных стран: посвящения в мужчины Молодые парни и пацаны посвящение в школу

(http://www.misterpoll.com/1999873658.html)

Как ты себя чувствуешь, переодеваясь на глазах у других ребят?

Комфортно – 34%

Сначала стеснялся, а теперь нет– 21%

Не замечаю этого – 16%

Просто расслабленно ‑14%

Смущенно – 6%

Нервно и напряженно – 6%

4542 ответа

Как ты себя чувствуешь, моясь в душе вместе с другими ребятами?

Комфортно – 38%

Расслабленно – 23%

Сначала стеснялся, а теперь нет– 17%

Смущенно – 8%

Я этого не делаю, это по‑геевски – 7%

Напряженно, стараюсь уйти первым – 7%

4 005 ответов

Встает ли у тебя во время душа?

Иногда – 27%

Почти каждый раз – 22%

Нет, никогда – 21%

Редко ‑19%

Часто – 9%

3 897 ответов

Что ты делаешь, выйдя из душа?

Хожу голышом и разговариваю, прежде чем одеться – 37%

Прикрываюсь полотенцем, затем медленно одеваюсь – 29%

Надеваю трусы, затем включаюсь в разговор – 18%

Одеваюсь как можно быстрее и ухожу– 12%

Одеваюсь, а затем кого‑то дразню – 1%

3 796 ответов

Ты смотришь, какие трусы носят другие ребята и как они

в них выглядят?

Да, всегда – 44%

Да, иногда – 42%

Никогда, это по‑геевски – 12%

2 862 ответов

Как ты переодеваешься в раздевалке?

Раздеваюсь догола – 56 %

Раздеваюсь до трусов – 20 %

Переодеваю трусы, потом рубашку – 12 %

Переодеваю рубашку, потом трусы– 12 %

5 016 ответов

Хотя интернет‑опросы имеют свои недостатки, эти недавние (позже 2005 г.) анонимные опросы (78 % откликнувшихся мальчиков – от 13 до 18 лет) позволяют понять как нормы мальчишеской субкультуры, так и индивидуальные вариации, связанные с восприятием собственного тела.

Мальчики‑подростки по‑разному переживают свою наготу перед лицом сверстников. Большинство, свыше половины, относятся к ней спокойно, без всякого смущения. Другие (17–20 %) сначала стесняются, а потом привыкают и перестают обращать на нее внимание. Некоторые мальчики даже бравируют своей наготой, выставляя ее напоказ. Но для 12–15 % оголение психологически мучительно, они стараются его избежать или минимизировать. Хотя 89 % мальчиков моются в душе голышом, некоторые предпочитают оставаться в трусах или плавках. Сразу же догола раздеваются 56 % мальчиков, остальные предпочитают снимать одежду постепенно, оставляя гениталии прикрытыми. Это смущение может быть обусловлено разными причинами: 1) общей стеснительностью, 2) стыдливостью, связанной с пониженной самооценкой своего тела, включая половые органы, 3) повышенной сексуальной возбудимостью (неудобно, если тебя увидят с эрекцией), 4) страхом обнаружить собственные гомоэротические чувства или 5) боязнью стать объектом гомосексуального взгляда.

Два последних момента особенно интересны. Гомофобия – важный компонент мужского телесного канона. Некоторые мальчики прямо говорят, что не делают чего‑то потому, что «это по‑геевски». Для юных геев спортивная раздевалка – тяжелое испытание. С одной стороны, их неудержимо тянет туда, где можно увидеть других ребят голыми. С другой стороны, они боятся, что непроизвольная эрекция или пристальный взгляд могут их выдать и спровоцировать насмешки и издевательства – такими рассказами полнятся гомосексуальные автобиографии и беллетристика. На самом деле эти критерии довольно шатки. В период юношеской гиперсексуальности эрекция часто возникает и без повода. Если верить данному опросу, так случается с большинством мальчишек. Столь же ненадежен и «взгляд». Не взглянуть на трусы или гениталии своих товарищей подросток просто физически не может. Плюс соблазн сравнения своего и чужого «достоинства». Гомосексуального подростка выдает не столько взгляд – все мальчики изучают друг друга, – сколько собственное смущение по этому поводу. А дальше ребята ему все разъяснят, мало не покажется…

Отношение к собственной наготе – хороший индикатор субъективного благополучия подростка. Больше всего боятся добровольного, а тем более насильственного оголения мальчики, которые отстают в физическом развитии. Но раннее созревание тоже может вызывать тревогу. В середине 1980‑х годов, отдыхая на турбазе в Северной Осетии и оказавшись в душе вместе с какой‑то московской юношеской спортивной командой, я обратил внимание на щуплого пятиклассника, который мылся, не снимая плавок. Потом я спросил их руководителя, почему так происходит. «Он всегда так моется, – сказал тренер. – Говорит, что заодно стирает трусы».

Объяснение было явно несерьезным, позже, по просьбе тренера, я поговорил с мальчиком.

– Ты чего‑то стесняешься? – спросил я.

– У меня там растут волосы.

– Это вполне нормально, ты видишь то же самое у других ребят.

– Да, но они большие, а я еще маленький.

Оказалось, что дома эту тему обсуждали. Заметив повышенную стеснительность сына, мама все объяснила ему, но это ничего не изменило, проблема оказалась наследственной. Мама даже предупредила мальчика, чтобы подобные вопросы он обсуждал с ней, а не с папой‑подполковником, который этого стесняется (у российских мужчин так бывает нередко).

Отсутствие в российских школах какого бы то ни было сексуального образования дорого обходится мальчикам. При опросе в 1997 г большой группы российских подростков 41 % мальчиков и 26,7 % девочек сказали, что не обращают внимания на происходящие с их телом изменения (звучит не очень правдоподобно). На вопрос «Обсуждал ли ты изменения в своем теле, связанные с половым созреванием, с друзьями?» 20,8 % девочек и 35 % мальчиков ответили «нет, никогда». Один‑два раза это делали 35,7 и 28,3 %, неоднократно – 37,8 и 30,1 %. С родителями никогда не говорили на эти темы 65,1 % мальчиков и 31,5 % девочек, а с преподавателями и медработниками – 71 % и 51,4 % (Червяков, Кон, 1997, неопубликованные данные).

Повышенная генитальная стыдливость – часто всего лишь симптом каких‑то глубинных психосексуальных трудностей, но и сама по себе она может доставлять мальчику много неприятностей, поскольку такое поведение считается немужским и вызывает насмешки.

Телесная открытость и раскованность современной молодежной культуры сталкивает общество с новыми этическими и эстетическими проблемами. Например, широкое распространение в молодежной среде получили многообразные формы модификации тела вроде татуировки и пирсинга. До 1990‑х годов телесные модификации оставались провокативными элементами девиантных субкультур, в последнее десятилетие они стали массовыми и распространились в разных слоях общества, в связи с чем обогатились их социально‑знаковые функции и мотивы применения. Некоторые из них противоречат эстетическим представлениям старших поколений и могут быть медицински небезопасными. Однако они составляют неотъемлемую часть современного подросткового телесного канона, попытки запрещать их административно обречены на такое же бесславное поражение, как многолетняя советская борьба с широкими и узкими брюками, шортами, джазом и западными танцами. Причем мальчики и девочки будут выступать против старших единым фронтом.

Похожая информация.

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа с. Верхние Услы

муниципального района Стерлитамакский район

республики Башкортостан.

Сценарий праздника

«Посвящение в мужчины»

Провела: Кинзябулатова З.Ф.

Педагогические цели:

формировать у учащихся идеал настоящего мужчины;

способствовать улучшению психологического климата в коллективе;

укреплять совместную деятельность детского родительского коллективов в школе.

Подготовка праздника

Выбор времени проведения .

Праздник приурочен к 23 февраля, поскольку мальчики - будущие защитники Родины, то посвящение их в мужчины мы приближали ко Дню Защитника Отечества.

Этапы подготовки.

Праздник готовился в секрете от мальчиков. Девочки, любящие всякого рода тайны, работали с большим воодушевлением, готовя одноклассникам сюрприз. А мальчики по «легенде» готовились к «Уроку мужества».

Первый этап подготовки.

Беседа на родительском собрании. Учитель знакомит с замыслом праздника. Вырабатывается единая воспитательная линия.

Второй этап подготовки.

Беседа с девочками. В ходе разговора учитель подводит девочек к мысли подготовить праздник, который бы показал мальчикам, что каждый из них уже достаточно взрослый, а значит, является защитником девочек и заслуживает звания истинного мужчины. Намечается задача интересно и зрелищно рассказать о качествах мужчины – рыцаря.

Третий этап подготовки.

Выпуск газеты, подготовка подарков, разучивание ролей. Родительский комитет продумывает кандидатуры папы, которому предстоит нарекать мальчиков в мужчины, и мамы, которая благословит мальчиков в ходе посвящения.

Девочки готовят памятные папки, которые содержат:

Титульный лист – фамилия, имя мальчика;

Пожелания Богинь, напутствия учителей, родителей, одноклассниц.

Проведение праздника

Родители собираются в актовом зале, девочки переодеваются в костюмы. Мальчики входят в зал под звуки торжественного марша, зал приветствует их стоя.

К сцене выходит классный руководитель и зачитывает Указ.

Отдавая дань благодарности дедам и отцам нашим,

Во славу доблести характера мужского,

Сильной половины рода человеческого.

И в знак этого доброго начинания

Мальчиков наших посвятить в мужчины!

И с этого дня со всей серьёзностью

От них требовать:

Сыновьих к матерям почтения и участия;

Рыцарского к девочкам отношения;

Полной чаши ответственности взрослых.

Классный руководитель: Кинзябулатова З.Ф.

Кто безумно и беспечно

Хохотать способен вечно,

Разве тот мужчина?

Кто не гнулся под мечами

И всю жизнь не знал печали,

Разве тот мужчина?

Кто хоть век в дороге будет,

Дом отцовский позабудет,

Разве тот мужчина?

Кто даст слово, что булатно,

Но возьмёт его обратно,

Разве тот мужчина?

Обидчики первокурсницы Ирины выложили видео в Интернет, чтобы опозорить участницу оргии.

В Интернете появилось шокирующее видео со студенческой вечеринки. Первокурсники московского автомобильно-дорожного института (МАДИ) на посвящении в студенты устроили в туалете оргию.

Воспользовавшись тем, что одна из девушек пьяна и не соображает, что творит, несколько молодых людей принудили ее к занятию сексом. Все действо они снимали на видео, сопровождая комментариями. Предлагали взяться за нее вдвоем: мол, такое уже было, и ничего.

Когда девушке стало больно, и она закричала, студенты обругали ее матерными словами.

Заткнись, шлюха, - прошипел один из них.

На просьбы девушки оставить ее в покое никто не отреагировал.

Позже выяснилось, что 17-летняя Ирина учится в другом университете. На вечеринку ее позвал бывший одноклассник, который «постоянно домогался до нее в школе», а теперь, напоив, стал инициатором оргии. Он снимал происходящее на видео. По словам девушки, она помнит немногое: как двое парней тащили ее в туалет, а третий держал дверь, и все... Остальное она потом увидела на ролике: один из парней прислал его с требованием прислать ему эротические фото, иначе он выложит все в Интернет.

Девушка пригрозила ему заявлением в полицию. А потом увидела, что знакомый выполнил свое обещание: кадры секса в туалете были в группе ее вуза в соцсети.

Ирина заявила, что не намерена подавать заявление в полицию, потому что «не хочет портить жизнь никому из обидчиков». Ее молодой человек намерен разыскать их и разобраться с ними самостоятельно. Он поддерживает любимую, которая сейчас находится в крайне подавленном состоянии. Ее несколько дней травили в соцсетях.

Сухая, слабо утрамбованная земля податливо впускала в себя лопату, вылетала из ямы и почти без шороха ссыпалась по склонам образовавшегося рядом холма.
Яма углублялась, холм рос с каждой минутой.
Вскоре его край дополз до ямы, и Саньке пришлось вылезать и отбрасывать землю. Голая мускулистая спина его блестела от пота, волосы слиплись на лбу. Отбросав землю, он достал папиросы, сел и закурил, свесив ноги в яму.
Прохладный ветерок шелестел листвой берез, качал кусты и высокую выгоревшую траву. Со стороны деревни по-прежнему доносилась музыка.
- Танцуют, *****.. - зло пробормотал Санька и сильно затянулся, отчего папироса затрещала и осветила его лицо. - Как танцевали, так и танцуют... хули им...
Невидимый дым попал ему в глаз, заставив сморщиться и закряхтеть:
- Ептэ... ой... Наташенька...
Он посмотрел в черную яму, вздохнул.
- У меня ведь душа давно болела... вот и вышло...
Руки его зашарили на голой груди:
- Гады... и не написали... не написали даже... суки...
Отшвырнув папиросу, он спрыгнул в яму и стал рыть дальше. Внизу земля оставалась такой же теплой и рыхлой. Сладковато пахло корнями и перегноем.
Через полчаса, когда Санька ушел в яму по плечи, землю стало выбрасывать трудней. Лопата мелькала реже, Санька часто останавливался, отдыхал. Холм выброшенной земли снова надвинулся.
Вскоре лопата глухо стукнула по крышке гроба.
- Вот...
Санька стал лихорадочно выбрасывать землю, часть которой вновь осыпалась вниз.
- Вот... господи... вот... Наташенька...
Дрожащий голос его глухо звучал в яме.
Откопав на ощупь гроб, который прогибался и потрескивал под его ногами, он с трудом выбрался наверх, взял фонарик и сполз в яму.
- Вот... вот...
Он зажег фонарик.
Обитый черно-красным гроб наполовину выглядывал из земли.
Положив фонарик в угол, Санька быстро выбросил мешавшую землю. Потом подергал крышку. Она была приколочена. Размахнувшись, он вогнал острую лопату в нее.
- Вот... они ж забили тебя... гады... щас, щас...
Налег на ручку лопаты. Крышка громко затрещала, но не поддалась.
Выдернув лопату, Санька принялся сдирать с крышки черный коленкор.
- Наташенька... любушка моя... законопатили... суки...
Содрав непрочную материю, он посветил фонариком, потом, наклонив гроб, сунул лопату в щель, налег.
Стенки ямы мешали, ручка лопаты задевала о них, осыпая землю.
Санька наклонил гроб сильнее. Крышка затрещала и отошла слегка. Отшвырнув лопату, он уцепился за крышку, потянул. С треском она стала отходить от гроба. Из щели хлынула спертая вонь.
Санька просунул ногу в расширяющийся проем, уперся, дернул и оторвал крышку. Удушливый запах гниющего тела заполнил яму, заставив Саньку на мгновенье оторопеть. Он выкинул крышку наверх, выровнял накренившийся гроб и склонился над ним.
В гробу лежал труп молодой девушки, по грудь закрытый простыней. Голова с белым венчиком на лбу была слегка повернута набок, руки лежали на груди.
Санька посветил фонариком.
Несколько юрких мокриц, блошек и жучков, облепивших руки, лицо и синий жакет трупа, бросились прочь от света, полезли в складки одежды, за плечи и за голову.
Санька склонился ниже, жадно всматриваясь в лицо мертвеца.
- Наташа, Наташенька...
Крупный выпуклый лоб, широкие скулы и сильно заострившийся нос были обтянуты коричневато-зеленой кожей. Почерневшие губы застыли в полуулыбке. В темно-синих глазницах вяло шевелились черви.
- Наташа... Наташенька... господи... загнила-то... загнила-то как...
Фонарик задрожал в Санькиной руке.
- За месяц... за месяц... Наташенька... любушка...
Он снова заплакал.
- Я ведь... я ведь... это... я... ве...дь... Наташ... господи... угораздило тебя... а я вот... я вот... люблю тебя...
Санька зарыдал, трясясь и роняя слезы на синий заплесневелый жакет.
- И это... и это... Наташ... я ведь завсегда тебя любил... завсегда... а Петька гад... я ведь отговаривал... работа эта... чертова... гады... сра...ные... я ферму эту хуеву... спалю... спа...лю... *****.. к ебе...ни... ма...тери...
Луч фонарика плясал по стенкам ямы.
- А я ведь... тогда и не знал... сволочи... и не написали... а приехал... и... и... не поверил... а теперя... а теперя... а... те...перя... я вот это... это... это! Наташенька!
Он зарыдал с новой силой, потные плечи его тряслись.
- Это они все... они все... га...ды... *****.. суууки... а этого... а этого... бригадира я, **** убью... *****.. сука хуев...
Сверху посыпалась земля.
- Они ведь это... это ведь... а я тебя люблю. А с Зинкой у меня и не было ничего... ничего... а тебя я люблю... люблю... ми...лая... милая... милая!
Санька рыдал, вцепившись в край гроба. Брошенная под ноги лопата больно резала колено. Запах гниющей плоти, смешанный с запахом потного Санькиного тела, заполнил могилу.
Нарыдавшись, Санька вытер лицо руками, взял фонарик, посветил в лицо трупа.
- Наташ... я ведь и вправду не мог. Они мне письма не прислали. А я там был. Там. А тут приехал, и говорят: Наташку током убило. Я прям и не поверил. И не верю я. Наташ. А, Наташ? Наташ! Наташка!
Он потряс гроб.
- Наташ. Ну Наташенька. Ну это я - Сашка. Слышишь? А?! Слышишь?!
Он замолчал, вглядываясь в ее лицо.
В яме стояла глухая тишина.
- Наташ. Ну ведь не видит никто. Наташк! Наташк! Слышь?! Это я, Санька!
Из почерневшей ноздри мертвеца выползла маленькая многоножка и, быстро пробежав по губам, сорвалась за отворот жакета.
Санька вздохнул, поколупал ногтем обтянутую доску:
- Наташ. Я это. Просто я вот не понимаю ничего. Как так получилось?! На танцы ходили, помнишь?! А тут - вообще... ***ня какая-то. Чего-то не понимаю... а там опять танцы. И хоть бы *** всем... танцуют... А, Наташ? Наташ? Наташ!
Труп не откликался.
Санька осторожно снял белую материю. Под ней была синяя юбка и Наташины ноги, обутые в черные лакированные туфли.
Санька выпрямился, положил фонарик на край ямы и, подпрыгнув, выбрался сам.
Наверху было свежо и прохладно. Ветер стих, березы стояли неподвижно. Небо потемнело, звезды горели ярче. Музыка больше не слышалась.
Санька приподнял рубашку, взял бутылку, откупорил и глотнул дважды. Потом еще раз.
Водки осталось совсем немного.
Он подошел к краю ямы, поднял фонарик и посветил вниз.
Наташа неподвижно лежала в гробу, вытянув стройные ноги. Отсюда казалось, что она улыбается во весь рот и внимательно смотрит на Саньку.
Он почесал грудь, оглянулся по сторонам. Постояв немного, взял бутылку и сполз в яму.
Несколько земляных комьев упали на грудь Наташи. Санька снял их, пристроил бутылку в углу и склонился над трупом:
- Наташ... ты это... я тут... это...
Он облизал пересохшие губы и зашептал:
- Наташенька... я ведь тебя люблю... люблю... я щас...
Он стал снимать с нее жакет. С него посыпались редкие насекомые.
- Сволочи, *****.. - пробормотал Санька.
Разорвав жакет в руках, он содрал его с окостеневшего трупа.
Потом разорвал и снял юбку.
Внизу была заплесневелая ночная рубашка.
Санька разодрал ее и выпрямился, осветив бледное тело.
От шеи до низа живота по нему тянулся длинный разрез, перехваченный поперек частыми нитками. В разрезе копошились черви. Грудь казалась не по-женски плоской. В пупке свилась мокрица. Темный пах выделялся на фоне бледно-синего тела.
Санька взялся за покрытую пятнами ногу, потянул.
Она не поддавалась.
Он потянул сильнее, упершись в гроб и ткнувшись спиной в стенку ямы. Что-то затрещало в животе трупа, и нога отошла.
Санька зашел справа и потянул за другую.
Она поддалась свободно.
Санька выпрямился.
Наташа лежала перед ним, растопырив ноги.
Он опустился на колени и стал трогать ее пах.
- Вот... милая моя... вот...
Пах был холодным и жестким. Санька стал водить по нему пальцем. Неожиданно палец провалился куда-то. Санька вытащил его, посветил. Палец был в мутно-зеленой слизи. Два крохотных червячка прилипли к нему и яростно шевелились.
Санька вытер палец о штаны, схватил бутылку и вылил водку на пах:
- Вот... чтоб это...
Потом быстро накрыл верхнюю часть трупа белой материей, приспустил штаны и лег на труп.
- Милая... Наташенька... вот так... вот...
Он стал двигаться.
Член тяжело скользил в чем-то холодном и липком.
- Вот... Наташенька... вот... вот... - шептал Санька, сжимая плечи трупа. - Так... вот... вот... вот...
Через пару минут он закряхтел, заерзал и замер в изнеможении:
- Ой, *****..
Полежав немного на накрытом трупе, Санька медленно встал, посветил на свой член. Коричневато-зеленая слизь на нем перемешивалась с мутно-белой спермой.
Санька вытер его простыней, натянул штаны.
Выкинув наверх лопату, с трудом выбрался сам. Наверху он отдышался и покурил, бродя по кладбищу. Потом бросил в яму крышку гроба, взял лопату и стал сбрасывать землю.
В деревню он вернулся в четвертом часу.
Когда стал перелезать через прясла, спавшая во дворе Найда залаяла, побежала в огород.
- Свои, - проговорил Санька, и собака, радостно заскулив, бросилась к нему. - Свои, свои, псюша... - Он потрепал ее, прошел к сараю и поставил лопату на место.
Собака юлила вокруг, шурша травой, задевая за его ноги теплым телом.
- Пошла, пошла... - пнул ее Санька и, подойдя к окошку, громко постучал.
В избе вспыхнул свет, выглянуло заспанное лицо матери.
- Мам, эт я, - улыбнулся Санька.
Мать покачала головой и скрылась.
Посвистывая, Санька двинулся к крыльцу. Лязгнула задвижка, дверь отворилась.
- Ты хде шлялся-то? Обнахлел совсем...
Санька поднялся на крыльцо:
- Да на танцах. Чо шумишь?
- Ни днем, ни ночью спокоя нету! Закрой сам.
Она скрылась в сенях.
Заперев за собою дверь, Санька прошел в горницу. Постояв в темноте, зачерпнул из ведра воды, выпил. Подошел к столу, вынул хлеб из-под скатерти, пожевал. Посмотрел в окно.
- Ты ложитца будешь аль нет?! - заворочалась на печке мать.
- Да щас, спи ты.
Санька постоял, жуя хлеб, потом снял с комода отцовскую трехрядку и осторожно двинулся к двери.
- Куды опять?
- Да щас, мать, ну чо ты...
Он прошел на двор, прошлепав по грязи, отворил калитку и оказался на пасеке.
Здесь пахло воском и яблоками.
Санька пробрался меж яблонями и сел на узкую шаткую лавочку, прямо напротив четырех ульев. Прохладный ветерок прошелестел по листьям, качнул стоящую поодаль рябинку. Санька развернул мехи и прошелся по кнопкам:
- К сожалеееенью день рождеееенья только раааз в гоооодууу.
Пальцы не слушались.
Он пиликал, склонив голову к гармошке. Мехи пахли старой кожей и нафталином.
Прибежала Найда, осторожно понюхала гармонь.
Санька прогнал ее и заиграл погромче:
- Хлеба налееево, хлеба напрааавооо...
Но пальцы снова не послушались, гармошка фальшиво попискивала в темноте.
Санька посидел, вздыхая и крутя головой.
Потом вдруг замер, улыбнулся и посмотрел на небо. Молодой месяц в окружении звездной россыпи висел над пасекой. Санька опять улыбнулся, будто вспомнив что-то, зябко передернул плечами и взялся за гармонь.
На этот раз она ответила стройной мелодией.
Санька сыграл вступление и пропел, медленно растягивая слова:

Я свою любимоююю
Из могилы выроююю,
Положу, помооою,
Поебу, зарою.

Он сжал мехи и прислушался. На деревне стояла полная тишина.
Вскоре запели первые петухи.

На рассвете мужчины племени букусу заводят песню сиояйо. Под этот аккомпанемент трое подростков шагают на обряд обрезания.

В мире существует немало обрядов посвящения мальчика в мужчину. Все они отражают ценности общества, в котором приняты. Чему учит жестокость некоторых из них? National Geographic сравнил традиции в разных странах.

Юный Шадрак Нёнгес должен был попасть под нож сразу после рассвета. Еще накануне 14-летний подросток из западнокенийского племени букусу надел на запястье пару колокольчиков. Они подвешены к украшенному перьями металлическому браслету и, ударяясь о него, громко звенят. Под растущим во дворе отцовского дома манговым деревом собрались родня и старшие друзья Шадрака. Резко вскидывая руки вверх, он исполняет обрядовый танец, а гости, размахивая палками и ветками гуавы, распевают песни.

После обеда Шадрак в сопровождении свиты из родственников и друзей наносит ритуальный визит дяде по материнской линии. Дядя отвешивает ему солидную оплеуху, обзывая сопливым мальчишкой, не готовым стать настоящим мужчиной, а затем… дарит корову. Подросток готовится к обряду сиклебо - церемонии обрезания у племени букусу. Но Шадрак вовсе не выглядит испуганным. Вернувшись к отцовскому дому, он с новой силой бьет в чиниимба - так на местном наречии называется браслет с колокольчиками - и снова пускается в пляс.

Тем временем продолжают прибывать все новые гости, и к вечеру у хижины собирается около полусотни человек. Мужчины сидят небольшими группами, потягивая через длинные тростинки кукурузное пиво бусаа - его сварили ради важного события.

Около половины девятого все гости встают в круг, а на улицу выносят внутренности только что забитой коровы. Дядя Шадрака нащупывает в этой массе заплывший жиром желудок, вытаскивает и ловким движением разрезает его. Засунув внутрь пальцы, он вычерпывает оттуда зеленоватую пригоршню непереваренного содержимого.

“В нашей семье никто еще не боялся! - кричит он. - Стой смирно!” И швыряет вызывающий отвращение комок прямо на грудь племяннику, а потом размазывает его еще и по голове, и по лицу мальчишки. Затем вешает ему на шею “ожерелье” из коровьих кишок и бьет парня по щекам. “Если будешь дергаться или расплачешься, второго раза у тебя не будет, - продолжает дядя. - Ты должен перейти эту реку и продолжать свой путь”. С этой минуты для омусинде - необрезанного юного мужчины - путь к прежней жизни закрыт.

Читать еще

…Шадрак танцевал на протяжении еще нескольких часов - праздник был в самом разгаре, подогреваемый все новыми порциями пива. Старшие рассказывали ему, что значит быть мужчиной, объясняли, почему важно почитать пожилых и с уважением относиться к женщинам, дарили продукты (муку, цыплят), небольшие суммы денег. Наконец около полуночи мальчику позволили немного передохнуть. Через два часа он проснулся, и вскоре округа вновь огласилась звоном колокольчика - Шадрак опять танцевал, словно его захлестнула волна адреналина. Друзья и родственники - уже изрядно опьяневшие - завели песню: “Вот-вот встанет солнце! Чувствуешь лезвие ножа? Рассвет уже близок!”.

Я стоял и наблюдал за кульминационным моментом на пути Шадрака к взрослой жизни. Для Уильяма - отца Шадрака - ритуал посвящения сына был чрезвычайно важен, ведь от этого зависела репутация главы семейства в местной общине. На мгновение я задумался о своем отце, который умер несколько месяцев назад, прожив 91 год, и о моем 17-летнем сыне. Сына зовут Оливер, и сейчас он, скорее всего, уже спит в 12 тысячах километров отсюда в Нью-Йорке. А может, и не спит - лежит в кровати с ноутбуком на груди.

Мальчишки из племени венда, живущие в юаровском Тшифуди, следуют традиции боксерских поединков - Мусангве. В боях участвуют дети - некоторым едва исполнилось девять. Фото: Пит Маллер, National Geographic

И Шадрак, и Оливер, конечно, движутся к одной цели, стать мужчиной, но при этом невозможно представить двух более разных путей, которыми они к ней идут. Поначалу все, естественно, одинаково. Первым шагом было формирование в утробе матери под постоянным действием тестостерона. Поворотным моментом стал всплеск уровня главного мужского гормона в подростковом возрасте, под влиянием которого детский организм начал обрастать мускулатурой, плечи выросли вширь, на теле начали расти волосы, все чаще стало проявляться желание идти на риск, сопровождающееся повышенной агрессивностью, и запустился процесс становления сексуальности. Оба юноши активно осваивали поведение, запрограммированное в них миллионами лет эволюции.

Однако Шадрак вступал во взрослую жизнь в обществе с традиционным укладом, в котором гендерные роли четко распределены c незапамятных времен. А Оливер взрослеет в американском обществе, где, напротив, равенство полов считается одной из основополагающих ценностей.

Чтобы понять, что значит быть мужчиной, Оливер, в отличие от Шадрака, не может полагаться на традиционное описание ролей мужчины и женщины. Для достижения равенства полов гендерные стереотипы были полностью демонтированы, а в некоторых случаях и вовсе перевернуты с ног на голову. Оливеру не покажется странным, если он встретит женщину-полицейского или мужчину-медбрата, для него будет совершенно нормальным, если отец семейства нянчится дома с грудничком, разогревая детское питание и меняя подгузники, пока мама делает карьеру.

К тому же в современном западном обществе отсутствуют ритуалы или публичные обряды посвящения мальчика в мужчину , которые могли бы четко обозначить этот переход для Оливера. Выходит, в самом начале взрослой жизни он остается один на один со всеми возникающими вопросами. А когда нужно себя проявить - будь то контрольная работа, игра в баскетбол или занятия в спортзале, - он сам старается закалять свой характер, в какой-то степени обретая те же качества, которые оплеухами были вбиты в юного африканца Шадрака.

К сожалению, современная наука пока не может четко определить, в чем суть мужественности. Антропологи и социологи сходятся во мнении: культура играет определяющую роль - и утверждают, что мужские черты задаются обществом. “Мужчинами не рождаются, ими становятся, - убежден Майкл Киммел, профессор социологии из Университета в Стоуни-Брук (штат Нью-Йорк). - Мужественность - это не проявление какого-то внутреннего признака, она не возникает сама по себе на биологическом фундаменте повзрослевшего мужского организма. Напротив, она задается нашим общественным укладом”.

Сторонники феминистских теорий настаивают на том, что все различия между полами - лишь плод воображения и так называемые “истинно мужские” черты свойственны не только представителям сильного пола. Сегодня многие гендерные стереотипы вроде различия между мужчинами и женщинами в уровне интеллекта, степени проявления родительских инстинктов, рациональности, эмоций принято считать не более чем мифом. Но, как и многие родители, растившие и мальчика, и девочку, я иногда задаюсь вопросом: существуют ли какие-то предпосылки, которые формируют предпочтения детей, проявляющиеся без непосредственного участия родителей?

“Сознание мужчин и женщин устроено по-разному”, - пишет в своей книге “Чистый лист” Стивен Пинкер, профессор психологии из Гарварда. По данным многочисленных исследований, мужчины лучше справляются с заданиями, связанными с пространственным мышлением. Преимущество женщин проявляется в других навыках, в частности в умении устранять проблемы.

Мальчики обычно проявляют повышенную агрессивность - вероятность, что они затеют какую-то возню, как правило, выше. По словам Джо Хеберта, профессора нейробиологии из Кембриджского университета, мальчишки вполне могут поиграть в куклы, но, скорее всего, их куклы не поладят друг с другом, и все закончится дракой. Агрессия в поведении отчасти объясняется повышенным уровнем тестостерона - у мальчиков начиная с 10 лет уровень этого гормона в среднем в 10 раз выше, чем у девочек, а к юношескому возрасту он достигает максимальных значений.

Самым ярким примером того, что биология предопределяет основные аспекты мужественности и является неотъемлемым фактором полноценного превращения во взрослого мужчину, служит редкое генетическое заболевание - синдром нечувствительности к андрогенам. Младенцы появляются на свет с Y-хромосомой (предопределяющей развитие яичек еще в утробе матери) и генетически относятся к мужскому полу, однако из-за невосприимчивости к вырабатываемому яичками тестостерону их организм развивается по женскому фенотипу.

В особо ярко выраженных случаях такие люди выглядят в точности как женщины - у них гладкая кожа, отсутствует обильное потоотделение и даже есть сформированное влагалище. Но, выглядя как женщины и ощущая себя женщинами, они не способны произвести на свет потомство - у них отсутствуют яичники и матка.

Как пишет Джо Хеберт в книге “Тестостерон”, “синдром нечувствительности к андрогенам неопровержимо доказывает: мужской гормон лежит в основе того, что все мы привыкли называть мужественностью”.

…С первыми лучами солнца Шадрак отправился на север к протекающей неподалеку реке Чвелле. Его сопровождала шумная компания из 30 подростков и мужчин, в которую затесалось и несколько девочек. Идя полями кукурузы и сахарного тростника, веселая толпа оглашала округу песнями. Около семи утра они наконец добрались до места. С Шадрака сняли колокольчики и браслеты, он скинул шорты и нагишом двинулся к поросшему травой берегу реки, по виду больше напоминавшей болото. Дядя последовал за ним. Скрывшись в зарослях камыша, парнишка смыл с себя оставшуюся от “коровьего” обряда грязь и вскоре показался весь покрытый темно-серым речным илом.

Садик застыл как вкопанный, стараясь выглядеть как идеал мужчины из племени букусу. Один взмах ножа - и он попадает в мир взрослых. Фото: Пит Маллер. National Geographic

После этого процессия поспешила обратно к родительскому дому мальчика. По пути они распевали племенную песню букусу, посвященную ритуалу обрезания, в которой высмеивается племя луо: там в традиционном обряде перехода мальчика во взрослую жизнь его лишают нескольких зубов, а не крайней плоти. “Кто боится обрезания - пускай отправляется в земли луо”, - поется в песне.

Возле дома тем временем собралась большая толпа. Шадрак гордо зашел во двор и встал на заготовленном куске картона. Один из соплеменников приблизился к его паху - все операция прошла за доли секунды. Шадрак даже не вздрогнул - чтобы не показывать никому, что ему больно. А когда о завершении процедуры всем объявили звонким свистом, и его мать, тетя и другие женщины радостно заулюлюкали, он даже несколько раз подпрыгнул в танце. Мужская часть толпы тут же принялась “принимать работу”. Подростка вдруг охватила дрожь, он слегка присел, и женщины тут же укрыли его своими цветастыми платками.

В следующие четыре дня мальчишка будет приходить в себя после ритуала. Затем четыре месяца все приобщенные ко взрослой жизни будут овладевать навыками охоты и строительства хижины, им покажут, как дубить шкуры, и обучат основам военного дела, чтобы они могли отражать атаки тех, кто решится захватить скот.

После обряда у Шадрака появились новые привилегии - никто больше не отправит его за водой к ручью или за дровами в лес и не заставит подметать вокруг родительского дома. А женщины начнут готовить ему еду с учетом его предпочтений. У Шадрака теперь даже будет отдельная хижина - неподалеку от родительской. Ближе к декабрю племя проведет церемонию хукхвалукха, завершив процесс превращения омусинде в омусани. После этого 14-летнему подростку выделят земельный надел, и тогда он будет считаться полноценным мужчиной.

Читать еще

Когда наблюдаешь за церемонией обрезания, в душе возникают самые противоречивые чувства - восхищения и недоумения. Что бы там ни было, дети есть дети. За неделю мне довелось посмотреть этот обряд пять раз, некоторые омусинде выглядели еще моложе и казались менее подготовленными к процедуре, чем Шадрак. Неужели подросток, даже движимый желанием получить дополнительные привилегии, способен осознанно сделать выбор в пользу болезненной и небезопасной операции?

Впрочем, это еще не самое жуткое испытание, которое порой должны проходить подростки на пути к взрослой жизни. Например, мальчиков из австралийского племени аборигенов мардуджара заставляют проглатывать собственную крайнюю плоть после обрезания. Детям из горного племени самбия в Папуа - Новой Гвинее протыкают ноздри острыми палочками, пуская кровь, а еще им приходится проглатывать семенную жидкость подростков постарше. Мальчиков из племени сатере-маве, живущих в джунглях Амазонки в Бразилии, заставляют засовывать руки в перчатки, кишащие тропическими муравьями Paraponera clavata, боль от яда которых ощущается как минимум сутки.

Невольно задаешься вопросом: зачем же люди придумали все это? На самом деле все просто: так они готовят подростков к войне.

Антрополог Дэвид Гилмор полагает, что в условиях ограниченности ресурсов и в отсутствие благополучия общины “гендерная идеология четко отражает прагматичный материалистический подход к восприятию жизни”. Мальчиков “закаляют” и “огрубляют”, чтобы они могли выполнять классические обязанности защитника, кормильца и продолжателя рода.

Во многих культурах жестокость играет главную роль в смысловом наполнении самого понятия мужественности. Взять хотя бы бесчисленные видеоигры, боевики, жесткую игру в хоккее - насилие, несомненно, притягивает внимание мужчин, даже когда те не находятся в сложных материальных условиях - посмотрите на число убийств в, казалось бы, благополучной Америке. Но как разомкнуть прочную сцепку понятий “мужественность”, “грубость” и “стоицизм”? Что может измениться в мужчинах, которые в страхе перед насилием и жестокостью в конечном итоге порождают еще больше насилия?

Справившись с недоумением, связанным с обрядом обрезания в племени букусу, я совершенно неожиданно отдаю себе отчет в том, что чувствую восхищение культурой, которая изначально задает мальчикам столь четкий ориентир в понимании мужественности.

Безусловно, с привилегиями, связанными с изменением положения подростка в обществе, у повзрослевшего мальчика появляются и новые обязанности. А неподдельная жестокость проведения обряда учит молодых людей не поддаваться соблазну симметрично отвечать на каждый вызов. “Если ты пережил, что родной дядя швырнул тебе в лицо коровьи кишки, тебя больше ничем не испугать”, - убежден Даниэль Весангула, журналист родом из букусу.

Еще один несомненный плюс церемонии - бакоки, своеобразное братство мальчиков-сверстников, прошедших инициацию одновременно. “Бакоки становятся друзьями на всю жизнь, - рассказывает Даниель. - Они всегда готовы помочь и, если понадобится, наставить на путь истинный, а когда придет время, понесут гроб в похоронной процессии”.

Возможно, в современном мире нам не хватает именно таких ритуалов? Недавно в школе Оливера ставили пьесу “Вот мы и стали мужчинами”. Постановка затрагивает в числе прочих следующие проблемы: “Грязные” слова в школе - кому от этого плохо? Каково это - жить в мире, где огромной популярностью пользуются компьютерные игры, в которых игроки (преимущественно молодые мужчины) соревнуются друг с другом, убивая и насилуя женщин? …Если мой сын не знает, что значит быть мужчиной, в этом отчасти есть и моя вина - ведь принцип самоопределения достался ему от меня, а я унаследовал его от отца, который никогда не пытался завести со мной разговор о том, откуда берутся дети, и не учил меня, как освежевать дикого кабана. Он не устанавливал для меня каких-то надуманных критериев достижения совершеннолетия. Не знаю, благодаря каким ритуалам мне удалось из мальчика превратиться во взрослого человека и многого добиться, - ведь некоторые навыки мне так и не довелось освоить, и перечислять то, чего я не умею делать, можно очень долго.

Став непосредственным свидетелем разрушительных последствий войны, он впечатлился настолько, что написал поэму, опубликованную в октябре 1945 года в New York Herald Tribune. Первый отцовский гонорар тогда составил 12 долларов - так началась его долгая писательская карьера. Думаю, что место ритуалов в моей семье занимали определенные ценности, о которых я узнавал, лишь наблюдая, как они проявляются в реальной жизни. Я до сих пор помню, как отец объяснял моему соседу по комнате в колледже, как можно защищать семью, не владея огнестрельным оружием. Отец описал все одной фразой - и это центральная, на мой взгляд, идея в его понимании того, что значит быть настоящим мужчиной: “В день, когда, вместо того чтобы обратиться за помощью к адвокату, я возьмусь за пистолет, защищать мне будет уже нечего”. Такие принципы кажутся сейчас архаичными - в наши дни на занятиях где-нибудь в Техасском университете можно запросто увидеть юных мужчин с заткнутыми за пояс пистолетами.