Вишневый сад ремарки. Ремарка как инструмент создания женского образа в пьесе а.п

Нам приходилось видеть спектакли, когда зрители, не читавшие «Вишневого сада» (есть такие и среди получивших среднее образование), готовились выйти из зрительного зала после того, как за сценой прозвучали голоса Ани и Пети: «Мама!», «Ау», а Любовь Андреевна в ответ сказала: «Мы идем!» И действительно, казалось бы, действие закончилось. Авторская ремарка тоже носит, казалось бы, финальный характер: «Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно». И тогда, когда кое-кто готовится уже покинуть зрительный зал, появляется Фирс. Глухой стук топора, означающий гибель вишневого сада, звучит как похоронный звон колокола… Гибель сада. Гибель человека. Так проясняется мысль Чехова об ответственности людей за все, что совершается на земле - и за судьбу прекрасного сада, и за судьбу каждого человека. * Фирс (подходит к двери и трогает за ручку.) * Заперто. Уехали. * (Садится на диван.) * Про меня забыли… Множественное число здесь не случайно. Про Фирса (и про сад) забыли все. У Чехова этот мотив звучал и раньше, например, в пьесе «Три сестры». Кто был виноват в смерти Тузенбаха? Все. Убил его Соленый, но все знали или догадывались о готовящейся дуэли, и никто ничего не сделал, чтобы дуэль предотвратить. Итак, конфликт в пьесе «Вишневый сад» возникает прежде всего не между различными поколениями пли социальными группами, а между всеми действующими лицами - с одной стороны, и вишневым садом - с другой. Персонажи пьесы во многом отличаются друг от друга: можно, разумеется, их объединить в различные группы, которые по ряду признаков выступали бы антагонистами. Но по отношению к вишневому саду они - по различным причинам И поводам - выступают как единая сила, губящая красоту. Правда, выражено это не прямо, конфликт в данном случае Не внешний, а внутренний, проявляется он не всегда в сюжетном действии, а чаще всего в душах людей. Отсюда их деградация, мучения, слезы… Но при анализе конфликта и нельзя забывать об авторской позиции, о мере чеховской взыскательности. А она велика. В то самое время, когда Чехов создавал «Вишневый сад», он предпринял переработку водевиля «О вреде табака». Чрезвычайно интересно проследить, в каком направлении шла его работа. Это поможет нам наглядно представить суть жанровых исканий Чехова в самые последние годы его творчества. В новом же тексте 1902 г. отчетливо ощущаются не только комические, но и трагические интонации. Перед нами предстает человек, с ужасом осознающий всю глубину своего падения, но бессильный что-либо изменить. Это позволяет сделать вывод, что органическое соединение комического и трагического оказывается присущим не только «Вишневому саду», но и другим произведениям Чехова, созданным в те же годы. Вообще вопрос о жанровой системе Чехова-драматурга очень сложен. Мы обычно прежде всего вспоминаем историю с «Вишневым садом», поскольку она выразилась в открытом конфликте драматурга с Московским Художественным театром. Однако возможность такого же столкновения существовала и раньше. «Чайку» Чехов тоже назвал комедией, а В. И. Немирович-Данченко увидел в ней прежде всего «скрытые драмы и трагедии в каждой фигуре пьесы». И Чехов против такой трактовки не возражал, I !орою он сам колебался в определении жанровой природы своих пьес: «На машинописной копии пьесы было написано: «Иванов. Комедия в 4-х действиях и пяти картинах». Слово «комедия» было зачеркнуто и сверху написано: «…Драма»…. Драматичнейшая «Чайка» будет названа «комедией»; далекий от комедии «Дядя Ваня» переделывается из комедии «Леший», а с определением «Вишневого сада» как комедии иступит в спор Станиславский, Художественный театр. Можно сказать: жанр чеховских пьес родился на границе понятий «комедия» и «драма», как бы на самом лезвии, и не соскальзывает окончательно ни в одну, ни в другую сторону». А. П. Чехов не был в этом отношении одинок. Он продолжал определенную традицию в русской драматургии XIX века. Как объяснить, почему И. С. Тургенев называл комедиями такие явно некомедийные пьесы, как «Нахлебник», «Холостяк», «Месяц в деревне»? Почему А. Н. Островский отнес к жанру комедии такие произведения, как «Лес», «Последняя жертва», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые»? Вполне вероятно, что разгадка в данном случае связана со все еще живыми традициями так называемой серьезной или высокой комедии. А. С. Пушкин в неоконченной статье, которая условно называется «О народной драме и драме «Марфа Посадница», писал, что «высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров,- и что нередко она близко подходит к трагедии». В русской литературе, начиная с А. С. Грибоедова, развивается особая жанровая форма, которая чаще всего так и называется: высокая комедия. В этом жанре «непременным спутником комического, самым условием его возможности, оказывается наличие «общечеловеческого идеала», с которым сопоставлено комически освещаемое явление». Конфликт же «Вишневого сада», как мы видели, и основывается как раз на столкновении высокого идеала Чехова, воплощавшегося в символическом образе вишневого сада, с миром людей, оказавшихся неспособными его сохранить и сберечь, приумножить красоту и поэзию родной земли.

Введение

Новаторство Чехова-драматурга

Заключение

Список литературы

Введение

«Вишневый сад»… Невозможно найти человека, который не знал бы этой пьесы Антона Павловича Чехова. Есть что-то удивительно трогательное в самом звучании этих слов - «вишневый сад». Это лебединая песня писателя, последнее «прости» миру, который мог бы быть человечнее, милосерднее, красивее.

Основное событие пьесы - покупка вишневого сада. Все проблемы, переживания героев строятся именно вокруг этого. Все мысли, воспоминания связаны с ним. Именно вишневый сад является центральным образом пьесы.

Автор не видит еще в русской жизни героя, который мог бы стать настоящим хозяином «вишневого сада», хранителем его красоты и богатства. Глубокое идейное содержание несет в себе само название пьесы. Сад - символ уходящей жизни. Конец сада - это конец поколения уходящего - дворян. Но в пьесе вырастает образ нового сада, «роскошнее этого». «Вся Россия - наш сад». И этот новый цветущий сад, с его благоуханием, его красотой, предстоит выращивать молодому поколению.

Цель данной работы - рассмотреть проблему авторских ремарок в пьесе «Вишневый сад».

1. Новаторство Чехова-драматурга

Известно, что акцентуации стиля и смысла всегда несут значительный драматический заряд, особенно если пьеса на злободневную тему задумана автором не только для постановки, но и для прочтения. Этому же ряду принадлежат звучные, насыщенные смыслом имена и фамилии героев. В драматических произведениях второй половины XIX века ремарки широко применялись для описания деталей была, нюансов психологии и усиления динамизма сюжета. Особенно это заметно в пьесах А.П. Чехова.

Новаторство Чехова-драматурга заключается в создании нового типа пьес. В них нет трагических столкновений страстей, торжественных монологов, патетических реплик, однако драмы героев проявляются с необычайной силой. Категория времени занимает особое место в чеховских конфликтах, становясь главным их мотивом. Со странной настойчивостью звучит тема возраста, детства, лет, которые миновали и которые надо прожить. Возраст Гаева и Раневской означает переход от надежд к разочарованиям. Их существование делится на две части. В монологах Раневской часто звучит тема Парижа, с ним связаны ее лучшие воспоминания. Гаев, утратив ощущение реальности, обращается к миру детства, фарсовой персонификацией которого в гротескной повседневности становится шкаф. Сама речь свидетельствует о слабости характера Гаева. Он и Раневская изображены в состоянии выбора между безответственностью и необходимостью, свободой и потребностью. Альтернатива для них не велика: или труд, им неизвестный, или привычная жизнь, лишенная будущего.

А. Чехов стал основоположником нового жанра, в котором трагическое и комическое не просто существует в неразрывном единстве, но взаимно обусловливают и обостряют друг друга. Акцент на одной из сторон (неважно - комической или трагической) полностью разрушает жанровую структуру его пьес, переводя их в совершенно иную плоскость.

В «Вишневом саде» отсутствуют трагические коллизии. Действия происходят, минуя кульминации. К подобному типу пьес А. Белый относит и произведения Ибсена, изображающие «не драму в жизни, а драму самой жизни». В этой художественной системе особую функцию выполняет понятие бессобытийного течения существования, в котором важны не глобальные столкновения страстей, а пугающая своей неизменностью повседневность.

Особое внимание Чехов уделяет эмоциональным контрапунктам действия, что выражается в авторских ремарках. Художник очень точен в обозначении длительности пауз, в этом просматривается традиция гоголевской драматургии. Паузы в чеховских пьесах компенсируют отсутствие трагических апофеозов. Метафорическим пространством пребывания темы безысходности и бесперспективности оказывается подтекст произведения, он и определяет особую интонацию «Вишневого сада». Примером может служить авторская ремарка о звуке лопнувшей струны. Бодрое, приподнятое настроение героев внезапно меняется; Раневская вздрогнула и задумалась, на глазах у Ани появились слезы, Фирс заговорил о несчастьях.

Современникам пьесы Чехова казались необычными. Они резко отличались от привычных драматических форм. В них не было казавшихся необходимыми завязки, кульминации и, строго говоря, драматического действия как такового. Сам Чехов писал о своих пьесах: Люди только обедают, носят пиджаки, а в это время решаются их судьбы, разбиваются их жизни. В чеховских пьесах есть подтекст, который приобретает особую художественную значимость. Как же передается читателю, зрителю этот подтекст? Прежде всего с помощью авторских ремарок. Такое усиление значения ремарок, расчет на прочтение пьесы приводят к тому, что в пьесах Чехова происходит сближение эпического и драматического начал. Даже место, где происходит действие, имеет порой символическое значение. Вишневый сад открывается выразительной и пространной ремаркой, в которой мы находим и следующее замечание: Комната, которая до сих пор называется детскою. Сценически эту ремарку воплотить невозможно, да она и не рассчитана на сценическое воплощение и служит не указанием постановщику пьесы, а сама по себе имеет художественный смысл. У читателя, именно у читателя, сразу возникает ощущение, что время в этом доме застыло, задержалось в прошлом. Герои выросли, а комната в старом доме - все еще детская. На сцене это можно передать только путем создания особой атмосферы, особого настроения, атмосферы, которая сопровождала бы все действие, создавая своеобразный смысловой фон. Это тем более важно, что в дальнейшем в пьесе несколько раз возникнет уже драматический мотив уходящего, ускользающего времени, которое оставляет героев за бортом. Раневская обращается к своей детской, к своему саду. Для нее этот дом, этот сад - ее драгоценное, чистое прошлое, ей чудится, что по саду идет ее покойная мама. Но Чехову важно показать невозможность возврата к счастливому прошлому, и действие четвертого акта пьесы происходит в той же детской, где теперь сняты занавески на окнах, картины со стен, мебель составлена в один угол, а посреди комнаты лежат чемоданы. Герои уезжают, и образ прошлого исчезает, не претворившись в настоящее.

С помощью ремарок Чехов передает смысловые оттенки диалогов действующих лиц, даже если ремарка содержит всего лишь одно слово: пауза. Действительно, беседы в пьесе ведутся неоживленные, часто прерываемые паузами. Эти паузы придают разговорам действующих лиц Вишневого сада какую-то хаотичность, бессвязность, словно герой не всегда знает, что он скажет в следующую минуту. Вообще диалоги в пьесе очень необычны по сравнению с пьесами чеховских предшественников и современников: они напоминают, скорее, диалоги глухих. Каждый говорит о своем, как будто не обращая внимания на то, что говорит его собеседник. Так, реплика Гаева о том, что поезд опоздал на два часа, неожиданно влечет за собой слова Шарлотты о том, что ее собака и орехи кушает. Все словно противоречит законам драматургии, выработанным всей мировой драматургической реалистической литературой. Но естественно, что за этим у Чехова стоит глубокий художественный смысл.

Такие разговоры показывают своеобразие отношений между героями пьесы, вообще своеобразие чеховских образов. На мой взгляд, каждый персонаж Вишневого сада живет в своем замкнутом мире, в своей системе ценностей, и именно их несовпадение друг с другом и выходит на первый план в пьесе, подчеркивается автором.

То, что Любовь Андреевна, которой угрожает продажа ее имения с торгов, раздает деньги первому встречному, призвано ли у Чехова только продемонстрировать ее расточительность как черту характера взбалмошной барыньки или свидетельствовать о моральной правоте экономной Вари? С точки зрения Вари - да; с точки зрения Раневской - нет. А с точки зрения автора - это вообще свидетельство отсутствия возможности у людей понять друг друга. Любовь Андреевна вовсе не стремится быть хорошей хозяйкой, во всяком случае Чехов этого стремления не изображает и за отсутствие его героиню не осуждает. Он вообще говорит о другом, что лежит за пределами хозяйственной практики и к ней не имеет никакого отношения. Так и советы Лопахина, умные и практичные, неприемлемы для Раневской. Прав ли Лопахин? Безусловно. Но права по-своему и Любовь Андреевна. Прав ли Петя Трофимов, когда он говорит Раневской, что ее парижский любовник - негодяй? Прав, но для нее его слова не имеют никакого смысла. И Чехов вовсе не ставит себе целью создать образ упрямой и своевольной женщины, не прислушивающейся ни к чьим советам и губящей собственный дом и семью. Для этого образ Раневской слишком поэтичен и обаятелен. Видимо, причины разногласий между людьми лежат в пьесах Чехова вовсе не в области практической, а в какой-то другой сфере.

Смена тематики разговоров в пьесе тоже могла вызывать недоумение. Кажется, что никакой логической связи между сменяющими друг друга беседующими группами нет. Так, во втором акте на смену беседующим о смысле жизни Раневской Гаеву и Лопахину приходят Петя и Аня, люди далекие от того, что заботит старших, волнует их. Такая мозаичность сцен обусловлена своеобразием системы образов и драматургического конфликта у Чехова. Собственно говоря, драматургический конфликт в привычном смысле в пьесах Чехова отсутствовал, действие не строилось на противоборстве персонажей, да и персонажи перестали делиться на хороших и плохих, положительных и отрицательных. В Вишневом саде разве только Яша выписан явно иронически, остальные же никак не укладываются в традиционные категории отрицательных персонажей. Скорее, каждый герой по-своему несчастен, даже Симеонов-Пищик, но и те персонажи, на стороне которых авторская симпатия, все равно не выглядят однозначно положительными. Неподдельно грустно звучит обращение Раневской к ее детской комнате, подняться до подлинно трагического звучания Чехов ему не дает, нейтрализуя трагическое начало комическим обращением Гаева к шкафу. Сам Гаев и смешон в своих напыщенных и нелепых монологах, но в то же время и искренне трогателен в бесплодных попытках спасти вишневый сад. То же - смешон и трогателен - можно сказать и о Пете Трофимове.

Одна и та же черта делает героя и привлекательным, и смешным, и жалким. Это, пожалуй, та черта, которая объединяет их всех, независимо от внешнего положения. Намерения, слова героев - замечательны, результаты расходятся с намерениями, то есть все они до некоторой степени недотепы, если использовать словечко Фирса. И в этом смысле не только комическое значение приобретает фигура Епиходова, который как бы концентрирует в себе это всеобщее недотепство. Епиходов - пародия на каждого персонажа и в то же время проекция несчастий каждого.

Здесь мы подходим к символике Вишневого сада. Если Епиходов - собирательный образ, символ поступков каждого персонажа, то общий символ пьесы - уходящая в прошлое, ломающаяся жизнь и неспособность людей изменить это. Потому так символична комната, которая до сих пор называется детскою. Символичны даже некоторые персонажи, Шарлотта, например, которая не знает своего прошлого и боится будущего, символична среди людей, теряющих свое место в жизни. Люди не в силах переломить ее ход в свою пользу, даже в мелочах. В этом и заключается основной пафос пьесы: конфликт между героями и жизнью, разбивающей их планы, ломающей их судьбы. Но в событиях, которые происходят на глазах у зрителей, это не выражено в борьбе против какого-либо злоумышленника, поставившего себе целью погубить обитателей имения. Поэтому конфликт пьесы уходит в подтекст.

Все попытки спасти имение оказались тщетными. В четвертый акт Чехов вводит звук топора, стучащего по дереву. Вишневый сад, центральный образ пьесы, вырастает до всеобъемлющего символа, выражающего неизбежную гибель уходящей, распадающейся жизни. Все герои пьесы виноваты в этом, хотя все они искренни в своем стремлении к лучшему. Но намерения и результаты расходятся, а горечь происходящего в состоянии подавить даже радостное чувство Лопахина, оказавшегося в борьбе, к победе в которой он не стремился. И лишь один Фирс остался до конца преданным той жизни, и именно поэтому он оказался забытым в заколоченном доме, несмотря на все заботы Раневской, Вари, Ани, Яши. Вина героев перед ним - это тоже символ всеобщей вины за гибель прекрасного, что было в уходящей жизни. Словами Фирса пьеса заканчивается, а дальше слышен только звук лопнувшей струны да стук топора, вырубающего вишневый сад.

По мнению В. Мейерхольда, основная особенность драматургического стиля Чехова - импрессионистски брошенные на полотно образы - дает выгодный для режиссера материал для дорисовывания их в яркие, определенные фигуры (типы), отсюда обычное увлечение режиссеров частностями, которые отвлекают от картины целого. Вот отрывок письма Мейерхольда Чехову по поводу постановки Вишневого сада: „Ваша пьеса абстрактна, как симфония Чайковского. И режиссер должен уловить ее слухом прежде всего. В третьем акте на фоне глупого „топотания - вот это „топотание нужно услышать - незаметно для людей входит Ужас: „Вишневый сад продан. Танцуют. „Продан. Танцуют. И так до конца.

Мейерхольд причислял Чехова к символистам и считал, что его пьесы должны быть инсценированы не „реалистически (как в Художественном театре), а „символически. И в известном отношении он был прав. Он, может быть, понял Чехова глубже, чем сам Чехов понимал себя. У каждого художественного произведения, как у каждого человека, имеются мелкие, незначительные на поверхностный взгляд, на самом же деле особые характеристические черточки, „родимые пятна, и совпадения в этом отношении свидетельствуют о многом кое-чем. В Вишневом саде есть дважды повторяющаяся авторская ремарка:

„Все сидят, задумались. Тишина. Слышно только, как тихо бормочет Фирс. Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. (II действие).

Ср. в конце пьесы: „Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.

Очевидно, Блок нашел в этой ремарке свое, использовав ее в Песне Судьбы:

„В эту минуту доносится с равнины какой-то звук - нежный, мягкий, музыкальный: точно ворон каркнул или кто-то тронул натянутую струну.

Приведем еще одну параллель - Три года:

„(...) Ярцев поехал дальше к себе (...). Он дремал, покачивался и все думал о пьесе. Вдруг он вообразил страшный шум, лязганье, крики на каком-то непонятном, точно бы калмыцком языке; и какая-то деревня, вся охваченная пламенем, и соседние леса, покрытые инеем и нежно-розовые от пожара, видны далеко кругом (...); какие-то дикие люди, конные и пешие, носятся по деревне, их лошади и они сами так же багровы, как зарево на небе.

Это половцы, - думает Ярцев.

Один из них - старый, страшный, с окровавленным лицом, весь обожженный - привязывает к седлу молодую девушку с белым русским лицом. Старик о чем-то неистово кричит, а девушка смотрит печально, умно...

В своих рассказах Чехов приходит к герою и к читателю на помощь: он „вспоминает, размышляет вместе с ними и за них, он сочетает свой „жанр со своим „пейзажем в одно целое; они, эти персонажи его, здесь не что иное, как символы, как элементы одного поэтического образа. На сцене как-никак они вынуждаются к известной самостоятельности - и вот оказывается, что в этом они беспомощны: они - все те же пациенты, а не агенты, не действующие лица.

Показательны усилия, к которым прибегает Чехов для того, чтобы и здесь „помочь своим персонажам. Имеются в виду некоторые ремарки его в «Вишневом саде».

Комната, которая до сих пор называется детскою (...) Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май (...), но в саду холодно, утренник (I действие). „Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка (...), большие камни, когда-то бывшие, по-видимому, могильными плитами (...). Вдали ряд телеграфных столбов, и далеко-далеко на горизонте неясно обозначается большой город, который бывает виден только в очень хорошую, ясную погоду (II действие). Или об Ане: „Спокойное настроение вернулось к ней (...).

Чехов иной раз словно забывает, что то, что он пишет, предназначается для сцены. Недаром же некоторые современные ему критики отмечали, что его пьесы годятся скорее для чтения, нежели для спектакля. Вычеркнем все эти ремарки, и впечатление от целого ослабеет.

чехов драматург ремарка пьеса

Заключение

Смысл творчества Чехова, его художественный метод и многие произведения оказались загадками, не разгаданными его современниками. Еще при жизни Чехова критики, не осознавая всей новизны чеховского творчества, пытались отнести его то к натурализму, то к символизму, то к импрессионизму. В его адрес высказывались разнообразные упреки. Причина слепоты современников Чехова была именно в его новаторстве.

Мастерство Чехова-писателя явилось результатом и в известной степени художественным итогом развития русской реалистической литературе XIX века. Чехов вобрал, впитал в себя и по-своему претворил в жанре короткого рассказа идейно-художественные достижения русского социально-психологического романа.

Творчество Чехова завершает русскую классическую литературу 19 века и вместе с тем оно тесно связано с дальнейшим развитием литературы. Его творчество оказало огромное влияние на русскую и мировую литературу.

Список литературы

1.Гульченко В. Чехов и XX век: Специальный выпуск //ПС:Искусство.-1998.-N19.

2.Карлин А.Н. «Как стилист Чехов недосягаем…». М.: «Олимп», 2003.

Кулешов В.И. Жизнь и творчество А.П.Чехова: Очерк. - М.: Дет.лит., 1992

Полищук Е.В. Размышления над страницами пьесы «Вишневый сад». М.: ГЕОРГ-ПРЕСС, 1996.

Полоцкая Э.А. Вступительная статья и примечания: А.П. Чехов. Рассказы «Юбилей», - М.: Советская Россия, 1995

Хрестоматия по литературной критике для школьников и абитуриентов. М., «РИПОЛ КЛАССИК», 2000

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

* Фирс (подходит к двери и трогает за ручку.)
* Заперто. Уехали.
* (Садится на диван.)
* Про меня забыли…

Множественное число здесь не случайно. Про Фирса (и про сад) забыли все. У Чехова этот мотив звучал и раньше, например, в пьесе «Три сестры». Кто был виноват в смерти Тузенбаха? Все. Убил его Соленый, но все знали или догадывались о готовящейся дуэли, и никто ничего не сделал, чтобы дуэль предотвратить. Итак, конфликт в пьесе «Вишневый сад» возникает прежде всего не между различными поколениями пли социальными группами, а между всеми действующими лицами - с одной стороны, и вишневым садом - с другой. Персонажи пьесы во многом отличаются друг от друга: можно, разумеется, их объединить в различные группы, которые по ряду признаков выступали бы антагонистами. Но по отношению к вишневому саду они - по различным причинам И поводам - выступают как единая сила, губящая красоту. Правда, выражено это не прямо, конфликт в данном случае Не внешний, а внутренний, проявляется он не всегда в сюжетном действии, а чаще всего в душах людей. Отсюда их деградация, мучения, слезы… Но при анализе конфликта и нельзя забывать об авторской позиции, о мере чеховской взыскательности. А она велика.

В то самое время, когда Чехов создавал «Вишневый сад», он предпринял переработку водевиля «О вреде табака». Чрезвычайно интересно проследить, в каком направлении шла его работа. Это поможет нам наглядно представить суть жанровых исканий Чехова в самые последние годы его творчества. В новом же тексте 1902 г. отчетливо ощущаются не только комические, но и трагические интонации. Перед нами предстает человек, с ужасом осознающий всю глубину своего падения, но бессильный что-либо изменить. Это позволяет сделать вывод, что органическое соединение комического и трагического оказывается присущим не только «Вишневому саду», но и другим произведениям Чехова, созданным в те же годы.

Вообще вопрос о жанровой системе Чехова-драматурга очень сложен. Мы обычно прежде всего вспоминаем историю с «Вишневым садом», поскольку она выразилась в открытом конфликте драматурга с Московским Художественным театром. Однако возможность такого же столкновения существовала и раньше. «Чайку» Чехов тоже назвал комедией, а В. И. Немирович-Данченко увидел в ней прежде всего «скрытые драмы и трагедии в каждой фигуре пьесы». И Чехов против такой трактовки не возражал, I !орою он сам колебался в определении жанровой природы своих пьес: «На машинописной копии пьесы было написано: «Иванов. Комедия в 4-х действиях и пяти картинах». Слово «комедия» было зачеркнуто и сверху написано: «…Драма»….

Драматичнейшая «Чайка» будет названа «комедией»; далекий от комедии «Дядя Ваня» переделывается из комедии «Леший», а с определением «Вишневого сада» как комедии иступит в спор Станиславский, Художественный театр.

Можно сказать: жанр чеховских пьес родился на границе понятий «комедия» и «драма», как бы на самом лезвии, и не соскальзывает окончательно ни в одну, ни в другую сторону».

А. П. Чехов не был в этом отношении одинок. Он продолжал определенную традицию в русской драматургии XIX века. Как объяснить, почему И. С. Тургенев называл комедиями такие явно некомедийные пьесы, как «Нахлебник», «Холостяк», «Месяц в деревне»? Почему А. Н. Островский отнес к жанру комедии такие произведения, как «Лес», «Последняя жертва», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые»? Вполне вероятно, что разгадка в данном случае связана со все еще живыми традициями так называемой серьезной или высокой комедии. А. С. Пушкин в неоконченной статье, которая условно называется «О народной драме и драме «Марфа Посадница», писал, что «высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров,- и что нередко она близко подходит к трагедии».

В русской литературе, начиная с А. С. Грибоедова, развивается особая жанровая форма, которая чаще всего так и называется: высокая комедия. В этом жанре «непременным спутником комического, самым условием его возможности, оказывается наличие «общечеловеческого идеала», с которым сопоставлено комически освещаемое явление». Конфликт же «Вишневого сада», как мы видели, и основывается как раз на столкновении высокого идеала Чехова, воплощавшегося в символическом образе вишневого сада, с миром людей, оказавшихся неспособными его сохранить и сберечь, приумножить красоту и поэзию родной земли.

Аня - семнадцатилетняя девушка, всем своим прошлым связанная с вишнёвым садом. В комедии нет прямой характеристики прошлого Ани. Однако отдельные детали пьесы позволяют в известной мере восстановить историю её духовного роста. Аня получила обычное...

Тема пьесы «Вишнёвый сад» - размышление драматурга о судьбе России, о её прошлом, настоящем и будущем, причём вишнёвый сад, «прекраснее которого ничего на свете нет» (III), олицетворяет для Чехова родину («Вся Россия наш сад» (II), - говорит Петя Трофимов)....

Новое!
Лопахин, правда, купец, но порядочный человек во всех смыслах. А. Чехов. Из писем Пьеса «Вишневый сад» была написана Чеховым в 1903 году, когда в России назревали большие общественные перемены. Дворянство терпело крах, появился новый класс...

Самым трудным местом в этом смысле является момент возвращения Лопахина с торгов, когда он только что купил усадьбу. Ситуация сама по себе вполне отвечает мысли о невольной и неизбежной расходимости и разобщенности чувств столкнувшихся здесь людей....

Что такое ремарка? Прежде всего, это авторское замечание, пояснение, дающее оценку происходящему в драматическом произведении. В чеховской комедии «Вишневый сад» ремарки, помимо описательного характера, наделены и символическим подтекстом. Так какое значение несут авторские примечания в этой пьесе? Безусловно, ремарки в комедии Чехова «Вишневый сад» играют важную роль. В начале действия они задают тон всему произведению, с их помощью обрисовывается пространство и атмосфера имения Раневской: «комната, которая до сих пор называется детскою», «рассвет», «уже май». Но эта атмосфера, на первый взгляд кажущаяся проникнутой ощущением красоты, весны, рассвета, жизни, исполненной радости и тепла, разрушается противопоставлением ей холодной, совсем не весенней, погодой («утренник»). Такая антитеза является неслучайной и несет символический подтекст. Это – предзнаменование холодности и недопонимания в отношениях героев друг с другом (спор Лопахина и Гаева; непонимание окружающими всей серьезности проблемы, возникшей вокруг имения и вишневого сада; сомнения Вари на счет свадьбы с Лопахиным; персонажи часто не слышат друг друга, каждый говорит о своем). «Звук лопнувшей струны в начале и в конце пьесы символически подразумевает не только гибель сада, но и прощание героев со светлым прошлым, уходящим безвозвратно. Не менее значительным являются ремарки, иллюстрирующие эмоциональное состояние героев и их поведение (жесты, привычки, темп речи) и подчеркивающие что-то важное. Сквозь них образы персонажей раскрываются более ярко. Так, в чеховской комедии через авторские пояснения мы узнаем о том, что многим героям пьесы свойственны несостоятельность и противоречивость в действиях и словах. Эти ремарки «снижают» то, что говорят и делают герои и характеризуют их сущность: «Гаев, «кладущий в рот леденец» и говорящий праздные речи о разрешении судьбы всего имения; Шарлота, рассказывающая о своей нелегкой жизни сироты, тут же «достает из кармана огурец и ест»; играющий на гитаре и «ужасно поющий» Епиходов, которого называют «двадцать два несчастья»; в описании дворянских усадьб часто встречается эпитет «старый» («старая часовенка», «старая скамья»). Без ремарок многое не прозвучало бы в пьесе так, как необходимо автору. Чего стоят ремарки в финале пьесы: «Сцена пуста…становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора п дереву, звучащий одиноко и грустно…» и снова усиливается этот образ после сцены с забытым Фирсом: «Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, печальный…только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву…». Как страшно! Как печально! Как многозначительно! Таким образом, в чеховском «Вишневом саду» ремарки наполняют произведение глубоким смыслом благодаря своему символическому и психологическому подтексту и играют в нем, безусловно, важную роль.

Каким предстает образ лирической героини в поэме «Реквием»?

Поэма "Реквием" занимает одно из центральных мест в творчестве А.А. Ахматовой. Образ лирической героини в этом произведении сложен и многогранен. Во-первых, он автобиографичен. В поэме рассказывается об аресте сына поэтессы Л. Гумилева. Переживания лирической героини на фоне этих событий отражают переживания самого автора: "Уводили тебя на рассвете, // За тобой, как на выносе, шла". Через образ лирической героини поэтесса изображает саму себя - страдающая, убитая горем, в то же время сильная, способная все преодолеть: "Надо снова научиться жить". Из этого образа вытекает другой- образ матери-страдалицы. Это вечный образ, который берет свое начало еще от Богородицы: "А туда, где молча Мать стояла, // Так никто взглянуть и не посмел", - сохранившийся до сих пор: "Опять поминальный близится час. // Я вижу, я слышу, я чувствую вас". Устами лирической героини говорит "столичный народ", потому что эта трагедия общая для всех матерей. Она, как мать, готова кричать "семнадцать месяцев" и стоять "триста часов". Она убита горем, но будет терпеть и всегда помнить: "Затем, что и в смерти блаженной боюсь // Забыть громыхание черных марусь, // Забыть, как постылая хлопает дверь // И выла старуха, как раненный зверь". Именно благодаря этой вечной любви и незабвенности ее слезы способны "новогодний лед прожигать". Настолько велико ее горе и сильна ее любовь. Таким образом, мы видим, что образ лирической героини двойственнен: с одной стороны, он автобиографичен. Изображает А.А. Ахматову в период ареста и заключения ее сына; с другой, он показывает судьбу одной из множества матерей, которые вынуждены страдать.

* Фирс (подходит к двери и трогает за ручку.)

* Заперто. Уехали.

* (Садится на диван.)

* Про меня забыли…

Ть. Это позволяет сделать вывод, что органическое соединение комического и трагического оказывается присущим не только «Вишневому саду», но и другим произведениям Чехова, созданным в те же годы.