Гребенские казаки. Гребенские и терские казаки на северном кавказе

13.1. Мамелюки - это черкесы-казаки Скалигеровская история признает, что именно казаки завоевали Египет Мамелюки считаются ЧЕРКЕСАМИ , с. 745. Вместе с ними в Египет прибывают и другие КАВКАЗСКИЕ ГОРЦЫ , с. 745. Отметим, что мамелюки захватывают власть в Египте в 1250 году ,

Глава XVII. Расстройство финансов. - Казаки морочат панов надеждой на мир. - Пышность панского лагеря под Пилявцами. - Борьба между собой трех русичей на гибель Польши. - Два триумвирата. - Удачная проба панского оружия под Пилявцами и перевес паники. - Бегство панов из-под Пилявцев. - Казаки осажда

Глава XXIX. Результат казацких бунтов. - Неизбежность отпадения Малороссии от Польши. - Казаки переселяются в московские владения. - Казацкая интрига в Турции. - Поход в Волощину. - Битва под горою Батогом. - Казаки побиты в Волощине. - Финансовая и нравственная несостоятельность панской республики.

Глава XXIX. Результат казацких бунтов. - Неизбежность отпадения Малороссии от Польши. - Казаки переселяются в московские владения. - Казацкая интрига в Турции. - Поход в Волощину. - Битва под горою Батогом. - Казаки побиты в Волощине. - Финансовая и нравственная

Гребенские казаки

потомки беглых крестьян и донских казаков, переселившихся в XVI в. на Северный Кавказ (на pp. Сунжа и Акташ). С начала XVIII в. отдельное иррегулярное войско, позже полк. В 1832 г. вошли а состав Кавказского линейного казачьего войска, в 1860 г. - Терского казачьего войска.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ГРЕБЕНСКИЕ КАЗАКИ

на современном языке "Горские Казаки", названое сохранявшееся до недавно за теми Казаками, которые в XVI в. пришли на Нижний Терек из гор-гребней. В средине XVIII в. русский генерал А. И. Ригельман записал с их слов, что до переселения они жили, "по объявлению гребенских сторожилов, за Терском в самой нынешней Кабарде и в части Кумыцкого владения, в Гребнях, в урочище Голого Гребня, в ущелье Павловом и в ущелье Кошлаковском и при Пименовом Дубе"; другая их часть "в Черкасах были, по объявлению тамошних, и жительство ямеля двумя деревнями, а именно, одна в большой Кабарде при устье реки Газы, впадающей в реку Урюф, а оная впадает в Терек с левой его стороны, и назывались Казаровцы; другая - в Малой Кабарде ж, в самом ущелье Татар Туповом, которое урочище состоит близ реки Терека и ниже, впадающей во оной, речки Акс с левой же ее стороны" (А. Ригельман, Летописное повествование о М. России). Польский монах Матвей Меховский в начале XVI в. писал о горных местах С. Кавказа, которые "у Русских называются по имени народа Пятигорские Черкасы, то есть, приблизительно, Черкасы Пяти гор. Среди этих же гор живут хазарские племемена, которые по словам (...) моравской легенды, обратещены были в веру Христову святыми братьями Кириллом и Мефодием". О тех же Казарах в пространных Россииских Четьи Минеях говорится, что это "был народ скифский языка славянского, страна же их была близ Меоти-ческого озера". В одной из ранних публикаций Россий­ской Императорской Академии Наук - "Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова", которое перевел с немецкого языка Академии Наук адъюнкт И. К. Тауберт и которое в 1782 г. вышло уже третьим изданием, говорится о Мстиславе Храбром и Кавказских Казаках: "Покорил он себе в 1021 г. соседственных, до Кавказских гор распростанившихся Козаков и отправил их в 1023 году вместе с Козарами против своего брата". Летописцы этих Казаков обычно называют Касогами, но в некоторых (Никаноровская и Вологодско-Пермская), действительно, их имя очень близко к нашему: "И поиде Мстислав с Козары и с Казягь на великого князя Ярослава". Раньше этого времени (X в.) персидская география (Гудуд ал Алэм) указывает в Приазовье, т. е. в будущих владениях Мстислава Храброго, Землю Касак. О тех же горских Казаках или Пятигорских Черкасах писал, современник Матвея Меховского, Сигизмунд Герберштейн: "Русские утверждают, что это христиане, что живут они независимо по своим законам, а церковную службу выполняют на славянском языке, которым они, собственно говоря, и пользуются главным образом в жизни". Речь, очевидно, идет о Гребенских и Азовских Казаках, хотя часть последних к 1503 году перекочевала уже в Северщину. У Донцов существовало предание, записанное тем же Ригельманом (Повествование о Донских Казаках), "буд-то бы они от некоих вольных людей, а более от Черкес и городских народов взялися". Ранний историк Болтин вспоминал Пятигорских Казаков или Черкасов от 1282 г. В 1380 г. после битвы на Куликовом Поле Казаки поднесли Московскому князю Дмитрию Донскому икону, принесенную ими с гор, (Гребенская Божия Матерь). Все эти свидетельства дают основание для утверждения, что Г. К.- Казаровцы находились на Сев. Кавказе и уже во время Хазарской империи; что они одно время, вместе с Азовскими Казаками и Пятигорцами Герберштейна состояли в союзе горских племен, занимавших Чсркасию, и усвоили там не только многие черты особой горской культуры, но и общегорское территориальное имя Черкасы; что Г. К. некогда принадлежали к числу жителей Земли Касак и оставались там во время существования Державы Томаторканской; что после ее падения они ушли в горы я там пережили века господства Золотой Орды; что в отдельные эпохи Кавказские горы служили убежищем почти всех казачьих племен.

Когда по Кавказу распространились Турки и магометанство, Г. К. ушли из гор на равнину за нижний Терек и на западный берег Ахтубы (дельты Волги), где они указаны в 1702 г. на карте Делиля. В 1732 г. Г. К. с Ахтубы зачислены в служилый состав Царицынской Линии Волгского каз. Войска. В 1770 г. отсюда переселилось на левый берег Терека 517 семей, которые дали первые кадры Горско-Моздокского полка. Остальные вместе с Астраханским каз. Войском до 1786 г. несли службу на Азовско-Моздокской Линии, после чего переселились на Терек и положили начало Первому Волгскому каз. полку.

Коренные Терские Гребенцы начали службу Ивану Грозному в 1577 г. От этого года в Русской армии считалось старшинство Кизляро-Гребенского полка. Тогда же царь признал за ними право на берега реки Терека. От 1860 г. Г.К. стали числиться в составе Терского казачьего Войска.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Казаками с конца 15 века называли вольных людей, работавших по найму или несших военную службу на пограничных окраинах России. Казаки, служившие на Кавказе на нынешней территории Чеченской республики, получили по месту службы имя «гребенских» (от старого казачьего слова гребень – гора), а позднее «терских» (по названию реки Терек).

Впервые казаки появились на Северном Кавказе в 1578-1579 гг., когда по требованию Турции русская крепость на реке Сунже была снесена. Чтобы вести наблюдение за ситуацией в регионе, власти направили сюда казачьи отряды с Волги. Московские цари в то время признавали эти земли «вотчиной кабардинских князей». Поэтому русский казачий отряд существовал здесь многие годы без прямой поддержки метрополии. Согласно документам 16 века, казаков взял под свое покровительство чеченский правитель Ших-Мурза Окуцкий – верный союзник Москвы. Они находились на временной службе, поэтому жили без хозяйства и без семей. Число казаков в то время на Северном Кавказе, по данным военных реестров, колебалось от 300 до 500 человек.

Задолго до появления на Тереке крепостей и казачьих городков, горцы теснили ордынские кочевья в степях за Тереком. К 16 веку они контролировали территорию от устья Терека (по обоим его берегам) и до Дарьяльского ущелья. Тем не менее, постепенно Москва наращивала присутствие в этом районе казачьих отрядов. Складывание постоянного казачьего войска, оседлость русского населения здесь относится к середине 17 века. Именно этим периодом датированы первые сведения о земледельческих занятиях терско-гребенских казаков, о наличии такой организации как «войско», своеобразной самоуправляемой общины, имевшей выборного атамана и «войсковой круг», подобный общинному совету.

Население казачьих городков постоянно пополнялось за счет беглых крепостных крестьян и посадских людей из Центральной России, Поволжья, Украины. Приток беглого русского люда на Терек увеличивался в период крупных крестьянских войн и восстаний в 17 -18 вв. В терское казачество вливались и выходцы из горской среды, беглые и пленные разных национальностей. В казачьи городки, как в безопасное убежище, бежали кабардинцы, чеченцы, кумыки, грузины, армяне, закубанские черкесы – все, кому по тем или иным причинам (в том числе и из-за нарушения закона) нельзя было оставаться в родных местах. Многонациональность формировала своеобразный быт и нравы казачьих поселений.

Бесконечные вражеские набеги препятствовали прочной оседлости гребенских и терских казаков, селившихся в 16-17 веках на правом и левом берегах Терека. Укрепленные городки подолгу не существовали, разрушенные после очередного набега, они восстанавливались в другом, стратегически более удобном месте. И население не было постоянным: так уж повелось, что и казаки, и горцы беспрепятственно перемещались из своих поселений к соседям. Вот, например, как горцы уходили к казакам. «…Случалось, – пишет русский историк 19 века В.А. Потто в своей работе «Два века терского казачества», – что какой-нибудь Гассан похищал в соседнем селе красавицу Фатиму, и оба на одном коне, спасаясь от погони, являлись ночью в гребенской городок. А наутро Гассан превращался в казака Ивана, а Фатима становилась Марией, или, по-гребенски, Машуткой».

Казаки, также как и горцы, занимались земледелием и скотоводством. В то же время они вместе с горцами, в том числе чеченцами и ингушами, охраняли рубежи русского государства, вместе строили военные укрепления, а при переговорах выполняли роль переводчиков.

В 1721 году терско-гребенские казаки, как и все прочие «вольные» казаки, были определены в ведение военной коллегии России, оформлены как военное сословие. К этому времени казачьи поселения окончательно переместились на левый берег Терека, где воссоединились в несколько крупных станиц, существующих и поныне. Линия поселения казачьего Гребенского войска по левому берегу Терека состояла из пяти станиц, из которой самой западной являлась Червленная. В 60-80 годы 18 в. правительство Екатерины II создает новую казачью линию казачьих поселений между Моздоком и Червленной путем переселения сюда донских казаков. Это шаг вызвал недовольство чеченцев, ибо тем самым у них отнимали левый берег Терека, вплоть до границ Кабарды. Недовольство выражали и гребенские казаки, разделявшие с чеченцами и кабардинцами степи за Тереком в хозяйственных целях. Но если казаки глухо роптали, то чеченские отряды, численностью порой до 3 тыс. человек, открыли настоящую войну. В 70-80 годы 18 в. они неоднократно атаковали левобережье Терека, стремясь ликвидировать здесь новые крепости и станицы.

В 1785 году началась антиколониальная война горцев Северного Кавказа под руководством имама Мансура. Под его удар попали крепости Кизляр, Владикавказ, Григориполис и многочисленные станицы. Окончательно же вопрос о левобережье Терека был решен в пользу России в 1859 году с разгромом и пленением Шамиля.

Быт и культура терско-гребенских казаков

Домашний быт казаков складывался под влиянием обычаев местного горского населения: чеченцев, ингушей, кабардинцев, кумыков. В сельской местности казаки строили избу, саклю и кладовую, так называемую «хатку». В станицах, прилегавших к Грозному, Владикавказу или к железной дороге, дома казаков приближались к городскому типу. Внутреннее устройство домов казаков и горцев мало отличалось. Сакля обычно делилась на две части, и казачья изба имела две комнаты. Убранство комнат было также схожим. Л.Н. Толстой, живший в молодости в Чечне, писал о гребенских казаках, что они «устраивают свои жилища по чеченскому обычаю».

Традиционно в каждом казачьем, так же как и в горском доме, имелся арсенал оружия. На одной из стен висели кобура для пистолета и кинжал в кожаной или серебряной оправе, тут же - шашка с серебряными бляхами, револьвер, берданка или двустволка и несколько штук кинжалов в простой оправе. Оружие для казака, так же как и для чеченца, ингуша, кумыка, кабардинца было неотъемлемой частью жизни. Казаки высоко ценили мастерство чеченских оружейников, поэтому о знаменитых атагинских клинках говорится даже в старинных казачьих песнях.

Горская одежда, приспособленная к укладу местной жизни, была принята и освоена казаками, как мужчинами, так и женщинами. Мужчины носили кавказскую бурку, бешмет, папаху, башлык, черкеску. Украшали себя кавказским поясом, кинжалом и газырями с металлическими или серебряными наконечниками. Праздничная одежда казака висела в избе на видном месте: несколько черкесок разных цветов, украшенных простыми и серебряными газырями, мягкая праздничнаяобувь - сапоги, ноговицы и чувяки с чулками, обшитыми галуном или бархатом.Чеченцы, ингуши, кумыки, черкесы, ногайцы в свою очередь, многое из одежды переняли у русских. «Последствия сближения с русскими, – отмечал в 1859 году современник, – были очевидны». Детей стали одевать в рубашки. А с течением времени и взрослые стали пробовать носить одежду европейского покроя.Терские казаки ввели в свою кухню ряд чеченских национальных блюд: лепешки с начинкой из сыра и овощей, пресный хлеб–пасту, дат-кодар – смесь творога с топленым маслом многое другое. Горцы тоже оценили некоторые чисто русские продукты, в том числе удобные для кухни в зимние месяцы воблу и квашеную капусту.

Горские музыкальные инструменты и танцы естественно вошли в жизнь терских казаков. На зурне, свирели, пондуре играли мужчины, а на гармошке играли женщины-казачки. А круговой и темпераментный танец Наурская лезгинка стал национальным танцем терских казаков.

Так же естественно неотъемлемой частью жизни казаков стало участие в состязаниях по джигитовке, во время которых они демонстрировали смелость, находчивость и искусство верховой езды. А казачки, так же как и женщины-горянки, любовно и заботливо ухаживали за конями.

Многонациональность региона неизбежно сказалась на взаимных языковых заимствованиях. В процессе общения и казаки, и горцы расширяли свой словарный запас. Благодаря этому сегодня мы можем, например, описать чеченскую одежду и обычаи.

Смешанные семьи

Терские казаки еще с середины 16 века установили добрососедские отношения с чеченцами. На протяжении длительного времени горцы и казаки жили мирно то рядом, то вместе, помогали друг другу во всем и роднились между собой. Среди многих свидетельств об этом - рассказ чеченского историка Умалата Лаудаева о своих сородичах из станицы Червленной. В эту станицу бежали чеченцы из селения Гуни, нынешнего Веденского района. Прожив там довольно долго, гуноевцы породнились с казаками, хотя никогда не забывали своей прародины и всегда были рады встрече с земляками. Один из любителей старины писал: «Среди терских казаков… даже в типе их наружности проглядывают черты, общие с горцами; особенно характерны эти черты у казачек: наряду с лицом великорусской красавицы, круглым, румяным, мы встречаем продолговато-бледное, овальное личико с чеченской кровью».

Еще одно наблюдение о результатах соединения русской и кавказской крови оставил в 1915 году местный краевед Ф.С. Гребенец: «Новогладковская женщина – местного происхождения. Она приобрела легкий стан от кавказского горца, а от казака заимствовала рост, мускульную силу и трезвый характер русской женщины. Таким образом, в каждой новогладовской казачке течет кровь чеченца, кабардинца или ногайца и многих других народностей Кавказа, которые так или иначе соприкасались с ними, входили в семью гребенцов и становились ее членами».

Многие терские казаки были кунаками (друзьями) чеченцев. Они гордились этой дружбой и верность ей передавали от поколения к поколению. А кунаки всегда роднились между собой. Читаем у Толстого: «Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченцами... Дедушка Ерошка говорил Оленину: - Вся наша родня – чеченская, у кого бабка, у кого тетка чеченка была».

Смешанные семьи возникали не только в казачьих станицах, но и в горных аулах. Так, во время Кавказской войны русские солдаты порою в силу определенных обстоятельств уходили в горы. Там они женились на чеченках, ингушках, черкешенках, кумычках, обзаводились хозяйством и начинали новую, мирную жизнь.

(вторая половина XVI - начало XVIII веков)
Установление тесных экономических, политических и культурных связей русского народа с народами Северного Кавказа произошло в XVI веке.

К середине XVI века социально-экономическая и политическая обстановка на Северном Кавказе складывалась в пользу России. В то время, когда в России сложилось централизованное государство, игравшее большую роль в международной политике, на Северном Кавказе существовали обособленные феодальные владения между которыми шли беспрерывные войны. Помимо этого присутствовала постоянная угроза разбойных нападений Крымского ханства и Турции. Последние к середине XVI века на узком побережье Чёрного моря создали опорные пункты, превращённые в мощные крепости: Сухум, Гагры, Сунджук и Темрюк, начинает вынашивать грандиозные планы захвата Северного Кавказа, Астрахани и Нагайских степей.

Народы Северного Кавказа оказывали Крымским и Турецким захватчикам ожесточённое хотя и неорганизованное сопротивление. Понимая что одним им не под силу справиться с натиском агрессора, они вынуждены были в целях спасения обращаться за помощью и покровительством к России. В 1552 году в Москву прибыло кабардинское посольство во главе с князем Маащуком с просьбой о помощи в борьбе с крымскими татарами и турками. «Русское правительство положительно отнеслось к этой просьбе, тем более, что она соответствовала планам политики Ивана Грозного на Северном Кавказе и объективно отвечала интересам государства». Следующее посольство из Кабарды в 1555 году вновь обратилось к Москве, «чтоб государь... дал им помочь на Турьского городы и на Азов и на иные городы и на крымского царя, а они холопы царя и великого князя и з детьми во веки».

Для оказания помощи кабардинцам в 1556 году были посланы отряды русских войск и казаков под командованием дьяка Ржевского и атаманов Данилы Чулкова и Ивана Мальцева. Совместными действиями они нанесли ряд поражений крымским татарам и туркам и захватили два города - Темрюк и Тамань. Кабардинский народ торжественно встретил победителей, избавивших их «от притязания и хищничества иноплеменников». Эти временные военные успехи не избавляли от последующих угроз новых нашествий от крымско-турецких захватчиков. Такая обстановка требовала постоянной помощи и пребывания русских войск на Северном Кавказе. Поэтому в 1557 году в Москву прибыло новое посольство от влиятельных кабардинских князей Темрюка и Тазрюта. Историк терского казачества В.А.Потто в своей книге с восхищением говорит о кабардинском князе Темрюке Идарове: «Воинственный и предприимчивый он являлся истинным представителем рыцарского народа и во многом напоминал собою русского князя Святослава. В походах он никогда не имел палатки, спал под открытым небом на войлоке, под изголовье клал седло и питался конским мясом, сам жаря его на углях. Князь никогда не пользовался выгодами нечаянного нападения, а всегда заранее объявлял войну, посылая предупредить о том неприятелей». Этому посольству удалось заключить военно-политический союз между Московским государством и Кабардой. Послы присягали на верность России.

Военно-политический союз России с Кабардой имел огромное прогрессивное значение: во-первых, способствовал дальнейшему экономическому и культурному развитию кабардинского народа, и, во-вторых, избавлял Кабарду от опасности поглощения Крымом или Турцией. Кроме того, это событие закладывало основы для прочного сближения кабардинского народа с русским, укрепляло взаимное доверие и дружбу, в Москву из Кабарды приезжали князья, уздени, и многие из них оставались в русской столице навсегда. Так, сын Темрюка, Салтанук, по его просьбе принял крещение и остался при дворе Ивана Грозного и играл затем видную роль при создании опричнины.

7 августа 1560 года скончалась первая жена Грозного Анастасия Романова, а в следующем 1561 году царь вступил во второй брак с дочерью князя Темрюка, известной красавицей Кученей. В Москве она была крещена и стала русской царицей Марией. В истории русско-кавказских отношений подобный династический брак имел огромное значение, до Ивана Грозного династическими браками с кавказскими народами не гнушались. Так 1107 году князья Владимир Мономах, Давид и Олег на съезде с двумя половецкими ханами взяли у них дочерей замуж за своих сыновей, а старший сын Владимира Мономаха, князь Ярополк в 1116 году женился на дочери осетинского влиятельного князя Сварна, названную после крещения Еленой, князь Всеволд Юрьевич брат Андрея Боголюбского также был женат на осетинке Марии, а сын Андрея - Юрий был мужем грузинской царицы Тамары.

Ощущая крепкую поддержку Московского правительства, князь Темрюк предпринял попытку к созданию единого централизованного государства на Северном Кавказе. В 1563 году ему удалось при содействии и поддержке русских войск и казаков-городовых, приведших воеводой Плещеевым разгромить своих политических противников и занять три города: Мохань, Енгирь и Кован. «А те городки, - доносил в Москву воевода Плещеев, - были шепшуковы -княжие, и люди тех городов добили челом Темрюку-князю, и дань Темрюк-князь на них положил». Этим воспользовались Турция и Крым для усиления военных набегов на Кабарду. Для защиты своих союзников кабардинцев, по их просьбе, в 1567 году князь Бабичев и Петр Протасьев поставили «на Терке-реке... город», названный Теркой. В «Книге Большому чертежу» он помещён на левом берегу Терека против впадения в него Сунжи и занимал выгодное в стратегическом отношении место.

Постройка Терского города обострила крымско-русские и турецко-русские отношения. Крымские и Турецкие послы требовали снести Терский город и изгнать с терека казаков. В ответной грамоте царь Иван Грозный писал, что «город есьми на Терке-реке поставити велели на Темрюкову-княжему челобитию... и от недугов его велели... беречи».

Несмотря на требования Крыма и Турции, русское правительство отказалось сносить Терский город и изгонять казаков с Терека. Турция же добиваясь уступок от Московского правительства, преследовала чисто агрессивные цели - она усиленно готовилась к захвату Северного Кавказа. Царю Ивану Грозному стало известно о подготовке Турции и Крыма к походу и «сее осени на Терке город ставити». Об этом же сообщил в Москву и астраханский воевода Лобанов: «А у турецких де людей, - писал воевода, - та мысль давно была, ... на Терке город было ставити».

В таком положении дел все надежды на недопущении Турецкой агрессии возлагались на терских казаков, с которыми, в Москве была достигнута договорённость. «Предпринятые меры остановили турецкую агрессию на Северном Кавказе, однако по настоянию Турции Терский город пришлось оставить, передав его по негласному договору терским казакам, которые продолжали борьбу в союзе с горцами против крымско-турецких захватчиков.

В 1577 году крымский хан Адиль-Гирей с 25-тысячным отрядом вторгся в Кабарду чтобы «казаков бы государевых... уняти, что им Сеунчу-реку от терских казаков перелести здорово». Но Терские и Гребенские казаки нанесли полное поражение Крымскому хану, разгромив вторгшийся отряд. Именно эта дата стала впоследствии считаться официальной датой основания Терско Казачьего Войска. По возвращению остатков разгромленного войска Адиль-Гирея в Крым, Черкасский воевода Лукьян Новосильцев «с божию помощью и государевым счестьем тех людей побил на голову и лошади их отогнал». Это событие собственно и стало основной причиной для уничтожения Терского города.

В 1588 в Москву снова прибывает кабардинское посольство во главе с Манстрюком и Куденетом с просьбой о постройке новой

крепости «для их обороны от Турсково и от Крымково на Терке город поставити». В результате этих переговоров царь Федор Иванович обещал помощь и на Терке-реке на устье Терском «...город поставити своим воеводам». Строительство новой крепости поручили боярину Михаилу Бурцеву и келяру Протасьеву; воеводой же назначили князя Андрея Ивановича Хворостина. Он прибыл на Терек со стрельцами, и 22 ноября 1588 года переселился в город, названный, как и первый - Теркою.

После завершения строительства новой крепости на берегах Терека в 1588 году, и прибытии туда воеводы А.И. Хворостина, начинается новый этап во взаимоотношениях между русским казачеством и кабардинцами. Этап особого боевого содружества спаянного не только оружием и совместными боевыми походами, но и крепкими дружескими узами.

Кроме двух тысяч стрельцов, которых привёл с собой в Терку воевода А.И. Хворостин, в крепость были переселены и 800 городовых казаков. Городовые казаки обязаны были нести караульную службу непосредственно в крепости, и были преимущественно пешие. Как отмечал В.А.Потто, - «Городовые казаки были просто наёмные люди, особый вид лёгкого войска, которых держали воеводы в тех порубежных городах, где малочисленность стрелецких приказов не представляла собой надёжной охраны; контингентом для них служили преимущественно люди безродные, «голутвенные», которые нанимались на известные сроки и, разумеется, туда, где им было выгоднее... Боевая организация их ничем не отличалась от стрелецкой». Таким образом городовые пешие казаки несли такую же караульную службу как и стрельцы. «Но недостаток конницы с избытком возмещался вольными казаками, отличавшимися своим наездничеством». Помимо казаков в постоянный гарнизон крепости входили и выходцы различных горских народов, селившихся здесь своими слободами. Одними из первых здесь поселились ингуши из племени Акко, известные в русских документах под названием «окочен», и основавших «Окоченскую слободу». Основал эту слободу влиятельный ингушский князь Шихмурза Окуцкий, который ещё при жизни Ивана Грозного поддерживал постоянную связь с царскими воеводами, гребенскими и терскими казаками и участвовал совместно с ними в походах против Турции и Крыма и их союзников - горских владельцев.

Другую слободу - Черкасскую - которая была заселена кабардинцами, кумыками, татарами и представителями других национальностей, основал князь Сунчалей Янглычев. Рядом с Черкасской слободой возникла Новокрещенская слобода, населённая крестившимися принявшими православие горцами. Служба для всех была равная, но инородцы употреблялись преимущественно на разные опасные разведки в соседних землях, откуда, благодаря знанию местных языков и старинным связям, доставляли ценные сведения».

После основания крепости Терки в низовьях Терека и появлением здесь регулярных войск терским казакам пришлось делать выбор: искать ли новые места для жизни подальше от царских властей или войти в соглашение с московским правительством.

Выбрали терские казаки второе и благодаря этому сумели на долгое время сохранить свою самостоятельность. По роду своей службы они исполняли различные поручения: держали сторожевые посты, высылали разъезды, были проводниками, ходили в походы вместе с регулярными войсками (за походы им полагалось жалованье). Но не это всё же было для казаков главным аргументом в том чтобы выступить в поход вместе с регулярными войсками: «природная русская удаль, да ещё, пожалуй, надежды на добычу являлись могучими двигателями, приводившими вольных казаков к воеводскому племени».

Таким образом, Россия уже к концу XVI века имела на Северном Кавказе мощную для того времени крепость Терка, в подчинении которой было два вольных казачьих войска Терское и Гребенское. Для казаков, соседство с крепостью было необходимо, поскольку она их защищала и воеводы царские особо не мешали их вольной жизни; в свою очередь, и для царских воевод казаки были заметной подмогой в случае нападений крымских или турецких захватчиков. Отсюда следует вывод, что казакам нужна была защита крепости, как и крепости защита казаков. Об этом хорошо сказано у В.А.Потто: «... если казаков по Тереку и на Гребнях не будет, то Терскому городу будет большая теснота».

Таким образом, вследствии постоянного взаимодействия с регулярными войсками Терские и Гребенские казаки становятся основной, важнейшей, опорой России на Северном Кавказе, тем самым способствуя укреплению её южных границ.

Помимо вольных Терских и Гребенских казаков Терские воеводы постепенно начинают привлекать к себе на службу и кабардинских феодалов, сторонников России и с их помощью становятся твёрдой ногой на Северном Кавказе.

В 1589 году русские послы при помощи вольных Терских и Гребенских казаков и кабардинских князей Шолока Тапсарокова и Алкаса Жамурзова пересекли Кавказский хребет и прибыли к Кахетинскому царю Александру. Перед возвращением Российского посольства в Терки, царь Александр наслышанный о удали вольных казаков, попросил русского посла Звенигородского оставить у него в Кахетии 25 терских казаков для охраны его царствующей особы. По просьбе Кахетинского царя было отобрано 25 казаков добровольцев пожелавших служить царю Александру.

В это самое время ухудшаются отношения Терского воеводства с Шамхалом Тарковским. Шамхал «вероломно захватил кабардинского князя Мамстрюка Темрюковича, царского родственника и держал его в большом утеснении, стараясь переманить его от царского жалованья, но Мамстрюк, к чести его, всякую нужду терпел, но от царскаго жалованья не отстал».

Посол российского царя Фёдора Ивановича, Звенигородский, приказал Теркскому воеводе князю Солнцеву-Засекину с воеводскими стрельцами, а так же с вольными казаками и кабардинцами напасть на шамхальство. В результате этого похода был освобождён из плена кабардинский князь Мамстрюк Темрюкович.

В 1594 году большой, объединённый отряд, в который входили регулярные войска, а также более тысячи конных терских и гребенских казаков, совместно с кабардинскими воеводами, двинулся на покорение шамхала. Во главе этого объединённого войска был поставлен воевода Хворостин. В ходе этого похода, объединённым отрядом была взята столица шамхальства город Тарки. Однако встать твёрдой ногой в дагестане России в этот момент не удалось. После этого похода прошло несколько относительно спокойных лет и для жителей города Терки и для вольных терских и гребенских казаков.

В 1598 году умирает последний представитель династии Рюрюковичей Фёдор Иванович и к власти приходит Борис Годунов.

В 1604-1605 годах предпринимается новый поход во главе с воеводами Плещеевым и Бутурлиным, против шамхала. На сей раз объединённый отряд насчитывает более десяти тысяч ратников, среди которых были терские и гребенские казаки, а также кабардинская конница во главе с князем Сунчалеем Канклычевичем. Войска двинулись на кумыкские земли, штурмом овладели административным ценром, столицей шамхальства - Тарками. Захватили район озера Тузлук, здесь был поставлен острог. Часть войска из-за нехватки продовольствия к зиме была отправлена в Астрахань. На помощь шамхалу пришли из Шемахи «паша и с ним турецкие люди и еныченя», воевода Бутурлин был вынужден пойти на переговоры с шамхалом и пашой, «Чтоб его выпустить на Терек здорово». Заключив соглашение, русский объединённый отряд в тот же день покинул город Тарки. За рекой Озень шамхал и его союзники нарушив перемирие, напали на русское войско. Почти все русские ратники были перебиты. По сообщению Н.Карамзина «добрые россияне единодушно обрекли себя на славную гибель, бились с неприятелем злым и многочисленным в рукопашь, боясь не смерти, а плена. Из первых на глазах отца пал сын главного начальника Бутурлина; за ним его отец-родитель; а также и воевода Плещеев с двумя сыновьями, воевода Полев и все кроме тяжело уязвлённого князя Владимира Бахтиярова и других немногих взятых неприятелем, но после освобождённых султаном». Из этой битвы спаслись лишь часть конных терских и гребенских казаков, да кабардинцев, сумевших вырваться из окружения.

Это поражение, совпало по времени с началом «смуты», наступившей после внезапной смерти Бориса Годунова в 1605 году, и никак не отозвалось в Москве, ибо Россия с каждым днём теряла свои силы в гражданской войне. Лжедмитрий I взошел на российский престол. Города России начали один за другим присягать новому царю. «И Астрахань и Терки в воровстве ж и крест целовали вору расстриге». Из Терки в Москву воевода П.Головин посылает посольство во главе с князем Сунчалеем Черкасским. В Москве Лжедмитрий I любезно принял посольство. «Он обещал держать их в своём цесарском приближении свыше прежнего, только бы они впредь его цесарскому величеству служили и прямили».

Терские и гребенские казаки не поддержали Лжедмитрия I, ибо у них к тому времени объявился свой самозванец Пётр - который называл себя сыном Фёдора Ивановича. Несмотря на уговоры терского воеводы П. Головина, - казаки оставляют незащищёнными границы, и в количестве четырёх тысяч человек начали своё продвижение по морю от острова Чечень к Астрахани. Обойдя Астрахань, они повернули к Дону, где примкнули к войскам Ивана Болотникова у города Тулы в 1608 году. 5 июня 1607 года в районе Каширы под Москвой войска Болотникова были разбиты Шуйским. В скорости был взят войсками Шуйского и город Тула, и «царевич Пётр» - терский казак Илейко Коровин, был повешен у Данилова монастыря. Все эти события трагически сказались на терских и гребенских казаках, их общая численность резко сократилась. В списках города Терки, например, сказано: «Да на Терке же вольных атаманов и казаков живёт 220 человек».

В Терском городе было принято решение не присягать новому самозванцу Лжедмитрию II и на всякий случай усилить гарнизон города. В этом «воевода Головин нашел поддержку в лице влиятельного князя Сунчалея Черкасского», который по всему прочему оказался талантливым организатором и военачальником. Энергичные меры по укреплению Терского воеводства предпринятые воеводой Головиным и кабардинским князем Сунчалеем Черкасским имело для Московского государства, ослабленного гражданской войной и шведско-польской интервенцией, огромное значение. Оно укрепляло международное положение и в первую очередь авторитет России среди таких государств, как Персия, Турция, Крым и Грузия.

Оправившись после гражданской войны и иностранной интервенции Россия поставила перед собой задачу укрепления северокавказских связей. Так, например: Терский город значительно укрепили, установили артиллерию и дополнительно прислали из Астрахани военное подкрепление. По сметному списку 1631 года в Терском гарнизоне числилось: детей боярских (служилые дворяне) - 48 человек, сотников стрелецких - 12, конных стрельцов - 351, пеших стрельцов в двух приказах - 660, переводчиков - 1, толмачей - 5, пушкарей - 24, кузнецов - 21 и астраханских годовальщиков с головою и пятью сотниками - 500 человек. Помимо регулярных войск к городу были приписаны - 310 человек окочей, а также Черкасская и Новокрещенская свободы и вольные терские и гребенские казаки.

Река Терек как бы становится официальной русской границей, по левому берегу которой тянулись поселения терских казаков и ряд укреплённых казачьих городков, а город Терка становится главным стратегическим пунктом этой линии, замыкавшей её у устья Терека.

С 1633 года южные границы Российского государства постоянно начали подвергаться набегам Малой Ногайской орды, которая к этому времени была вассалом Крымского ханства. 1636 году Московским правительством был организован военный поход против беспокойного соседа. Объединённое войско во главе с князем С.Волконским, куда входили 200 стрельцов, служивые дворяне, кабардинская конница, «окоченцы» и, конечно, вольные казаки Терского и Гребенского войск, «у которых лошади есть и которые похотят», выступили в поход.

Хан Малой Ногайской орды Казы-мурза выставил против войск Волконского 20-ти тысячную конницу. На помощь войскам Волконского должны были прийти донские казаки, но они во время не прибыли в условленное место.

Воевода - князь Волконский не стал дожидаться донских казаков, а напал на 20-ти тысячное войско и наголову его разбил, затем разорил ногайские улусы и ушёл в Астрахань.

Разгром Малой Ногайской орды встревожил Крымское ханство, и Крым стал готовиться к походу против России. Но состоялся поход лишь в 1645 году, когда огромная армия крымского хана предприняла осаду казачьего города на Дону - Черкасска. На помощь донцам прибыло подкрепление из России: из Астрахани прибыл со стрельцами князь С.Пожарский, «к нему присоединились 1200 терских и гребенских казаков и кабардинцев во главе с войсковым атаманом князем Муцалом Сунчалеевичем. В ходе завязавшейся битвы крымское войско было разбито, в плен попало более 7-ми тысяч крымцев.

После этих событий ни Турция, ни Крым не осмеливались начинать крупномасштабные военные агрессии на Северном Кавказе. России же открывались новые перспективы для более прочных взаимоотношений русского народа с народами Северного Кавказа.

В 1651 году на реке Сунже ставится острог. В постоянный его гарнизон помимо стрельцов входили: кабардинцы, окоченцы и гребенские казаки. Сунженский острог имел важное стратегическое значение. Закладка Сунженского острога вызвала тревогу у шамхала Тарковского и в Персии. Шамхал Тарковский собрал огромное войско и осадил острог. Гарнизон острога был усилен кабардинскими ополченцами, прибывшими сюда вместе с князем Муцалом Черкасским. Через несколько недель осады шамхал снял осаду и напал на незащищённые гребенские станицы, где произвёл полнейший разгром: многих перебив людей и захватив огромную добычу.

За героическую оборону Сунженского острога 28 июля 1653 года царь прислал казакам грамоту с подарками. Это была первая грамота царя, выданная гребенцам за боевую службу.

Все эти события резко отразились на численности населения в Терках, в связи с этим сюда с Украины было отправлено 1400 душ крестьян. Прибывших наделили определёнными льготами. «Такими мерами думали приковать этих первых представителей правительственной, иначе - принудительной колонизации на Кавказе к их новому суровому краю, чтобы удержать их от побегов».

Россия всё больше, и больше укрепляла свои южные границы и стягивала туда войска, готовясь к отпору, как со стороны шамхала, так и Персии.

В 1656 году на войну со Швецией были вызваны вольные казаки Дона и Терека. Гребенцы и терцы принимали участие во взятии ряда крепостей в Ливонии: это Данибург и Кокенгауз, а затем и Рига. В этих сражениях, пожалуй, впервые проявились мощь и потенциальные возможности казачьей конницы.

Весной 1667 года до Терского воеводы дошёл слух, что на Дону казак Степан Тимофеевич Разин поднял большую массу казаков, увлёк их вверх по Волге, творя разбои и погромы. По имеющимся документам того времени известно, что Разин хорошо знал атамана терских и гребенских казаков Касбулата Черкасского, который стал атаманом после смерти своего отца Муцала в 1661 году.

В 1668 году Степан Разин подошёл к устью Терека и обратился к Касбулату Черкасскому присоединиться к его восстанию против Московского правительства. Черкасский ответил отказом и убедил терцев и гребенцов не вступать в ряды Разина. С глубокой симпатией к Касбулату пишет в своей книге историк терского казачества В.А.Потто: «И терское и гребенское войско, сдерживаемые умной политикой князя Касбулата по наружности были спокойны». Более того, в ноябре 1671 года Касбулат Черкасский во главе отряда из терских и гребенских казаков и кабардинцев принял участие в освобождении Астрахани от разинцев (к этому времени Разин был уже казнён 6 июня 1671 года).

Таким образом, конница из Терков сыграла решающую роль в разгроме остатков войск Разина.

С 1677 года по 1682 годы Россия отражает набеги Крыма и Турции на свои территории. Так например, в 1677 году крымский хан при поддержке Турции и Польши двинул свои войска к Чигирику. «На помощь русской рати из Терека был вызван Касбулат с его узденями, терскими и гребенскими казаками. Отряд Касбулата вместе с русскими войсками разгромил татар и турок под Чигириком, противник отступил и затем вовсе ушёл». Сборный отряд Касбулата был важной ударной силой при разгроме крымско-турецкого войска под Чигириком. Заслуга Касбулата в этом сражении отмечается царём Алексеем Михайловичем в грамоте выданной князю.

В дальнейшем, боевое содружество между казаками и кабардинцами отмечается и под стенами Азова в 1695 году, и в Полтавской битве 27 июня 1709 года, когда кабардинцы и казаки вместе добывали себе славу и спаивали крепкую дружбу между собой.

Затем был неудачный для России Прутский поход Петра I, после которого Россия уступает Турции Азов и отказывается на время от попыток захвата Северного Причерноморья. Эти неудачи не ослабили интереса России к Северному Кавказу: царское правительство

продолжает внимательно следить за событиями на Кавказе. Петр I направил грамоту кабардинским владельцам и всему кабардинскому народу, агитируя их принять подданство России и обещал защищать от внешних врагом. «И ежели будете у нас в подданстве, - говорилось в грамоте, - то не токма с вас никаких податей требовать не будем, но и погодно вам жалованье давать определим... и укажем вам воспомогать... донскими, яицкими и гребенскими казаками». Астраханский губернатор Артемий Волынский во время своего пребывания на Северном Кавказе привёл часть кабардинцев к присяге на верность России и взял у них амакатов. Для защиты кабардинцев Волынский предлагал поставить крепость на Тереке между Кабардой и гребенскими казаками в местечке называемом Бештамак, «на устьях при реках Тереке, Череке, Баксане, Балке и малой речке Баксаны».

Петр I продолжая свою политику расширения торгово-экономической и культурной связи с другими народами, заключает в 1720 году торговый договор с Персией, но в скорости до Петра дошёл слух о поражении персидского шаха Гусейна в битве с афганцами, и опасаясь вторжения Турции на Кавказ, он отдаёт приказ о походе. В июле 1722 года русские регулярные войска усиленные донскими казаками отправились из Астрахани по суши и морем на юг, по пути к ним присоединились терские и гребенские казаки, а также кабардинские ополченцы. В августе объединённое войско Петра I без боя овладели Дербентом. На этом поход был завершен. Благодаря этому походу, а также договору с Ираном (сентябрь 1723 года), Россия простерла свое влияние на Дагестан, Ширван, Мазендеран, Гилян и Астрабат.

Таким образом, благодаря военным и дипломатическим успехам Русского государства, а также значительной помощи кабардинцев и казаков, Россия открыла новые перспективы для установления более прочных взаимоотношений русского народа с народами Кавказа, что способствовало более активному заселению русскими казаками и переселенцами обширных Предкавказских степей.

Кандидат исторических наук Эдуард Бурда