Конкурсная комиссия отобрала четырёх кандидатов на пост министра культуры Бурятии. Семье из Улан-Удэ выделили деньги на покупку квартиры взамен аварийного жилья

Новый китайский легкий "горный" танк VT5 (c) кадр из репортажа китайского телеканала ССTV2

«Я хотел бы напомнить Индии: не играйте с огнем и не принимайте решения на основе фантазий,— заявил накануне пресс-секретарь Минобороны КНР У Цянь.— Вся история Народно-освободительной армии Китая говорит об одном: наша армия защитит суверенитет и территориальную целостность страны. Скорее гора сдвинется с места, чем наша армия отступит». У Цянь также пообещал, что КНР нарастит группировку войск по всей границе и станет проводить больше учений. Подобного рода заявления звучат из Пекина уже месяц. Например, националистический государственный таблоид «Хуаньцю шибао» выпустил статью «Дели не вынес уроков из войны 1962 года», в которой предсказывает: индийская экономика в пять раз меньше китайской, а в случае войны и вовсе придет в упадок. Напомним, в 1962 году Пекин одержал над Дели победу в ходе скоротечной войны в пограничных регионах Аксай-Чин и Аруначал-Прадеш.

Нынешний виток конфликта между Индией и Бутаном с одной стороны и Китаем — с другой начался в первых числах июня. На территорию плато Доклам (в китайской версии — Дунлан), которое оспаривают Китай и Бутан, вошли китайские военные инженеры. Они начали строить дорогу в сторону Бутана. Власти этой страны заявили протест, который китайцами был проигнорирован. В дело вмешалась Индия — союзница Бутана ввела на территорию королевства свои войска и вытеснила китайских строителей с части плато. В ответ Пекин усилил военную группировку на плато, и теперь индийские и китайские военные там, как пишет пресса, «стоят друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки». МИД КНР требует от Дели «немедленно вывести войска с китайской территории». Глава МИД Индии Сушма Сварадж согласна на это, но только при условии, что войска выведут и китайцы. Эту территорию Индия считает бутанской.

Плато Доклам — стратегически важный горный участок в районе схождения трех границ: индийской, китайской и бутанской. Бутан — единственный сосед Китая, не имеющий с ним дипотношений, зато поддерживающий тесные связи с Индией. Китай с 1970-х годов ведет в регионе строительные работы, прокладывая в район схождения границ автомобильную дорогу из столицы Тибета Лхасы. По ней в случае конфликта с Индией армия КНР сможет добраться до места назначения приблизительно за восемь часов. Дели опасается, что, взяв под контроль плато Доклам, Китай будет угрожать так называемому коридору Силигури («Куриное горлышко») — небольшой зажатой между Непалом и Бангладеш полоске индийской территории, которая соединяет основную территорию страны с семью восточными штатами.

В своих претензиях на Доклам Пекин ссылается на договор 1890 года между находившимся тогда под британским протекторатом Сиккимом (ныне индийский штат) и Тибетом (сейчас часть Китая), по которому Доклам входит в состав Тибета. Индия и Бутан никогда не признавали этого разграничения. В 1988 и 1998 годах Бутан и Китай подписали ряд соглашений, в которых обязывались решать территориальный спор в мирной обстановке и воздерживаться от военного строительства в регионе. По мнению властей Индии и Бутана, начав строительство дороги на плато Доклам, Китай нарушил эти договоры.

Положение усугубляется тем, что Бутан остается одним из наиболее дружественных Индии государств в Южной Азии, напоминает эксперт Московского центра Карнеги Петр Топычканов. «Пакистан — главный потенциальный противник Дели, Мальдивские острова и Шри-Ланка все теснее сотрудничают с Пекином. С Непалом после прихода к власти в Индии премьер-министра Нарендры Моди ожидалась перезагрузка отношений, но и ее не произошло,— сообщил “Ъ” эксперт.— Больше всего Индию раздражает китайско-пакистанский экономический коридор, который надолго привяжет Исламабад к Пекину. В какой-то момент терпение индийцев лопнуло, и они решили вмешаться». Петр Топычканов расценивает противостояние как «очень серьезное» и не исключает, что дело может дойти до открытого военного конфликта.

Обсудить свои противоречия Индия и Китай смогут сегодня в Пекине на 7-й встрече представителей государств БРИКС, курирующих вопросы безопасности. Там советник премьер-министра Индии Аджи Довал встретится с государственным советником КНР Ян Цзечи. При этом напомним, что в начале лета Индия стала партнером Китая по ШОС. Но к снижению напряженности между ними, как и предполагал “Ъ”, это не привело.

«ШОС и БРИКС нельзя считать военно-политическими блоками, они построены на основе консенсуса. Вряд ли в этом конфликте они смогут выступить как ограничитель или как посредник. Была надежда на то, что вовлечение в экономические проекты в рамках ШОС сблизит Пекин и Дели. Однако проблемы в их отношениях слабо связаны с экономикой, и даже высокий уровень торгово-экономического взаимодействия не может стать защитой от обострения конфликтов в спорных районах»,— заявил “Ъ” старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС ИМИ МГИМО Игорь Денисов. По его словам, «решить проблему помогло бы укрепление политического доверия, а также контроль над сторонниками жесткой линии в обеих странах, которые раздувают до небес даже мало-мальские трения, начиная грозить друг другу войной».

Впрочем, сами лидеры Китая и Индии Си Цзиньпин и Нарендра Моди во многом строят свои политические платформы на национализме, и отступить от заявленных целей на плато Доклам им будет непросто.

(с) Коммерсантъ

Как Индия и Китай конфликтовали во второй половине XX века. История вопроса

Осенью 1962 года между Индией и Китаем происходила пограничная война. Ее причиной стал неурегулированный территориальный спор в районах Аксай-Чин и Аруначал-Прадеш, где проходила линия Макмагона — граница, утвержденная Великобританией и Тибетом в 1914 году. 8 сентября китайские военные перешли участок границы в районе Дхола, а 20 октября начали массированное наступление на двух спорных участках, где Индия установила более 30 блокпостов. По итогам боестолкновений Народно-освободительная армия Китая (НОАК) закрепилась на 38 тыс. кв. км района Аксай-Чин. 21 ноября стороны объявили о перемирии. По оценкам, в ходе конфликта с обеих сторон погибли более 2 тыс. человек.

В сентябре 1967 года приграничный конфликт между Китаем и Индией возобновился в Сиккиме (тогда княжестве под протекторатом Индии, с 1975 г. ставшим индийским штатом). В ходе боестолкновений, длившихся пять дней, НОАК пыталась установить контроль над пограничным перевалом Нату-Ла. В начале октября китайские солдаты атаковали пограничный пост в районе Чо-Ла. Обе атаки китайских военных были отражены. По разным оценкам, в ходе боестолкновений погибло от 200 до 400 человек.

В декабре 1986 года Индия объявила спорный район Аруначал-Прадеш своим 24-м штатом, что вызвало протест Китая. Стороны стянули в приграничные районы солдат и военную технику, однако широкомасштабных военных действий удалось избежать. Весной 1988 года по итогам визита премьер-министра Индии Раджива Ганди в Китай страны договорились предпринять «взаимные и равные» шаги по обеспечению безопасности до разрешения пограничного вопроса.

Тамара Муллаходжаева

Пока все внимание приковано к ядерной риторике между Северной Кореей и Соединенными Штатами, на отдаленном Гималайском хребте тихо разворачивается конфликт между Индией и Китаем — с такими же высокими ставками. В течение последних двух месяцев индийские и китайские войска столкнулись на плато в Гималаях в напряженной близости, в споре, вызванном действиями китайских военных. Они хотят построить дорогу на территорию, претензии на которую высказал ближайший союзник Индии Бутан.

Индия предложила обеим сторонам отступить, и ее министр иностранных дел заявил в парламенте, что спор может быть разрешен только путем диалога. Тем не менее, Китай решительно защищал заявленное право на строительство дороги в районе Доклам, на которую он также заявил претензии.

С тех пор, как начался спор, министерство иностранных дел Китая почти ежедневно публикует гневный поток осуждений в адрес Индии и ее «незаконного посягательства» и «безрассудства», а также требований, чтобы Нью-Дели вывела свои войска, «если хочет способствовать миру». Столкновения и потасовки между двумя странами происходят уже давно вдоль 2220-мильной границы Индии и Китая — большая часть которой остается спорной — хотя армии не стреляли друг в друга более полувека.

Аналитики говорят, что этот новый виток в споре вызывает больше беспокойства, поскольку он произошел в то время, когда отношения между двумя ядерными державами ухудшаются, а Китай рассматривает этот вопрос как прямую угрозу своей территориальной целостности. Впервые такой конфликт включает третью страну — крошечное гималайское королевство Бутан. Аналитики говорят, что остается потенциальная угроза опасных столкновений в других местах на сложной горной границе. Во вторник утром произошли столкновения между индийскими и китайскими патрулями, они обменялись ударами возле озера в Ладакском районе индийского штата Джамму и Кашмир, согласно местным сообщениям. «Слишком самонадеянно исключать эскалацию», — сказал Шашанк Джоши, аналитик Королевского института United Services в Лондоне. «Это самый серьезный кризис в отношениях между Индией и Китаем за 30 лет».

Контекст

В гостях у 500-летней гималайской мумии

Смогут ли Индия и Китай обменяться рукопожатием через Гималаи?

Руки, протянутые через Гималаи

Противостояние также отражает расширяющееся геополитическое соревнование между самыми густонаселенными странами Азии. Поскольку Китай укрепляет острова в Южно-Китайском море и оказывает свое влияние через амбициозные инфраструктурные проекты на всем континенте, его доминирование в азиатских делах растет, равно как и его нежелание терпеть соперников. Многие считают Индию последним противовесом. «Самая значительная проблема для Индии исходит от подъема Китая, и нет никаких сомнений в том, что Китай будет стремиться к сокращению стратегического пространства Индии путем проникновения в районы Индии. Мы сейчас видим это», — сказал бывший министр иностранных дел Индии Шиям Саран на мероприятии в Нью-Дели.

Инцидент начался в середине июня, когда отряд Народно-освободительной армии, НОАК, вошел в отдаленное плато, населенное в основном бутанскими пастухами — с землеройными машинами и другим оборудованием и «попытался построить дорогу», — говорится в заявлении министерства иностранных дел Индии. Им противостоял патруль Королевской Бутанской армии, индийские солдаты разбили там палатки два дня спустя. Индия и Бутан — страна с населением чуть менее 800 тысяч человек — давно имеют особые отношения, которые включают военную поддержку и 578 миллионов долларов США помощи Бутану. Индия говорит, что дорога помогла бы китайским войскам приблизиться к стратегически важному коридору Силигури, известному как «шейка цыпленка», узкой полосе земли, которая отделяет северо-восток Индии от остальной части страны. Китай утверждал, что более 270 пограничных солдат Индии, перевозящих оружие и управляющих двумя бульдозерами, «грубо пересекли границу» и продвинулись на 100 ярдов на территорию Китая.

Корни недоверия между двумя народами восходят к решению Индии приютить Далай-ламу в 1959 году, когда духовный лидер бежал из Тибета во время восстания там, и ко вторжению Китая во время короткой пограничной войны в 1962 году. Наблюдалось значительное ухудшение отношений после того, как Индия в 2005 году подписала соглашение о ядерном сотрудничестве с Соединенными Штатами и укрепила связи между двумя крупными демократиями. В 2014 году Нарендра Моди вступил в должность как самый про-китайский премьер-министр Индии с 1962 года, он стремился не только подражать экономическому прогрессу Китая, но и привлечь китайские инвестиции, говорят аналитики. Но он обнаружил, что китайский президент Си Цзиньпин является ненадежным партнером, поскольку Китай заблокировал заявление Индии о присоединении к группе ядерных поставщиков и заблокировал попытки объявить пакистанского боевика Масуда Ажара террористом в Организации Объединенных Наций.

Мультимедиа

От Гебрид до Гималаев – самые странные и страшные аэропорты мира

Когда всеобъемлющая инициатива Китая «Один пояс, один путь» добавила экономический коридор через часть находящегося в Пакистане Кашмира, региона, на который претендует Индия, напряженность резко возросла. Моди бойкотировал крупный саммит в Пекине, который запустил план по созданию проекта в этом году. Между тем, Индия встревожила Китай, позволив Далай-ламе посетить важный буддистский монастырь в северо-восточном штате Индии Аруначал-Прадеш в этом году. Пекин заявляет, что этот регион является частью Тибета. «Индия терпела и поддерживала тибетских сепаратистов, позволив тибетским независимым группам создать „правительство в изгнании" в Индии», — сказал Лонг Синьчун, директор Центра индийских исследований в Западном педагогическом университете Китая в Наньчуне.

Два месяца спустя несколько сотен китайских и индийских войск по-прежнему остаются на плато, и появляется реальная угроза насилия. Сюй Гуангъюй, генерал-майор в отставке, сказал, что Китай готовится вытеснить индийские войска, если Нью-Дели не отступит, но надеется, что цель Китая может быть реализована без кровопролития. «Мы не будем стрелять первыми. Мы очень четко говорим об этом, и это свидетельствует об искренности Китая», — сказал он. «Но решать будет не Китай. Будет ли война, зависит от индийцев. Однако, если они выстрелят первыми, они потеряют контроль и инициативу». По словам Джоши, наблюдая за эскалацией в отношениях с Китаем, Индия предприняла множество мер по обеспечению готовности, в том числе повысила готовность к боевой тревоге нескольких подразделений, что предполагает перемещение двух ее горных дивизий в сторону региона и предоставление войскам возможности начать акклиматизацию к большим высотам. «Очевидно, что есть целый набор мер, которые они предприняли как можно более осторожно, чтобы защитить себя от неожиданных наступлений Китая», — сказал Джоши.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

15:13 — REGNUM

Иван Шилов © ИА REGNUM

Состоялись важные визиты председателя КНР Си Цзиньпина в Индию и Непал, которые требуют внимания потому, что серьезно влияют как на региональную безопасность в Южной Азии, так и на ситуацию в АТР в целом. Здесь следует вспомнить об исторических сложностях в китайско-индийских отношениях.

Обе страны отсчитывают новейшую историю с конца 40-х годов прошлого столетия, когда Индия получила независимость от Великобритании, а в Китае в результате кровопролитной гражданской войны победила социалистическая революция и образовалась КНР, 70-летие которой отмечалось буквально на днях, в начале октября. Важно, что при освобождении от внешней зависимости обе страны «в награду» от Запада получили раздел и противоречия с соседями. Колониальная Индия была разделена на собственно Индию и Пакистан, территория которого до 1971 года вместе с нынешней страной, которая носила название Западного Пакистана, включала еще и Восточный Пакистан, современную Бангладеш. Создание Бангладеш напрямую связано с последней крупной войной между Индией и Пакистаном в 1971 году, которая завершилась занятием индийскими войсками Дакки, столицы Восточного Пакистана. Между Дели и Исламабадом неоднократно происходили и другие вооруженные конфликты, первый — в октябре 1947 года, когда не определившийся с принадлежностью Кашмира правитель местного княжества Хари Сингх, столкнувшись с вторжением пакистанских «добровольцев», поспешил подписать акт о присоединении к Индии. По итогам разразившейся индийско-пакистанской войны, две трети спорной территории заняли индийские войска, и на ней был образован штат Джамму и Кашмир с особым статусом, прописанным в индийской конституции; оставшаяся треть досталась Пакистану, где была провозглашена провинция Азад Кашмир (Свободный Кашмир). Следует отметить, что раздел британской Индии (план лорда Маунтбеттона) англичанами осуществлялся по религиозным основаниям — между индуистами и мусульманами; однако в Кашмире в силу ряда факторов этот выбор был затруднен, и бывшие колонизаторы по сути оставили его местным правителям.

В Китае ситуация оказалась менее запутанной: вне материковой части страны, превратившейся в КНР, оказались только Тайвань, куда бежала клика свергнутого в ходе гражданской войны диктатора Чан Кайши, а также британский и португальский колониальные мегаполисы Гонконг и Макао. Последние ныне воссоединены с КНР в качестве Специальных автономных районов (САР) Сянган и Аомэнь. В 1950 году между Пекином и Дели были установлены дипломатические отношения, однако сохранились заложенные теми же британцами территориальные противоречия, теперь уже между Индией и Китаем, по всей линии их границы, включая находящиеся между ними Непал и Бутан, за влияние на которые стороны также серьезно конкурируют. И порой, как в 2017 году, эта конкуренция доходит до пограничного бряцания оружием, как случилось в ходе конфликта вокруг плато Доклам (китайское название Дунлан), расположенного на стыке границ Бутана, индийского штата Сикким и китайского Автономного района (АР) Тибет. Дело в том, что после поражения, понесенного Цинским Китаем от англичан и других западных колонизаторов в Опиумных войнах XIX столетия, британцы включили в свои индийские владения южную часть Тибета, проведя между ними так называемую «линию Мак-Магона». Это было оформлено Силмскими соглашениями (1913−1914 гг.) между колониальной Индийской империей, Тибетом и Китаем, которые китайцы не признали, оставив вопрос открытым, и вернулись к нему уже после получения Индией независимости и образования КНР. В 1962 году, в ходе военного конфликта между Китаем и Индией, китайские войска заняли территорию индийского штата Аруначал-прадеш в восточном секторе общей границы и относительно небольшую северо-восточную часть западного сектора: примерно 20% территории поделенного между Индией и Пакистаном Кашмира. Это район в бывшем тибетском княжестве Ладакх, который именуется Аксай-чин по названию расположенного там гигантского ледника. Из Аруначала китайские войска тогда ушли под давлением США и ООН в условиях нейтралитета, занятого в этой ситуации Советским Союзом; штат вернулся в состав Индии, и это является предметом территориальных претензий со стороны Китая. А вот Аксай-чин, хотя и оспаривается Индией, остался под контролем КНР, и позднее через его территорию было проложено стратегическое шоссе из Китая в Пакистан. Эта территория у Китая оспаривается уже Индией. В территориальных спорах между Дели и Пекином существует множество нюансов. В частности, так и не проведенный в Кашмире плебисцит, на чем настаивает Пакистан, и который Индия отвергает, подтвердив эту позицию недавними конституционными изменениями, которые упразднили особый статус Джамму и Кашмира. Это вызвало бурные протесты в Пакистане и спровоцировало рост военной напряженности и ряд сухопутных и воздушных инцидентов между индийскими и пакистанскими вооруженными силами.

Таким образом, в регионе существует комплекс проблем, в рамках которого застарелый индийско-пакистанский конфликт накладывается на индийско-китайские территориальные противоречия, в которые так или иначе втянуты зажатые между Индией и Китаем Непал и Бутан. При этом наблюдается определенная динамика интересов внешних по отношению к региону сил. «Горячая» фаза китайско-индийского конфликта пришлась на период охлаждения советско-китайских отношений, что тогда подтолкнуло развитие связей между СССР и Индией с одной стороны и между США и Пакистаном — с другой. Индийско-пакистанское противостояние превратилось в своеобразную проекцию советско-американского. Когда в 1980-е годы наша страна увязла в афганской войне, а Китай нашел точки соприкосновения с США, началось его сближение и с Пакистаном. Сегодня, по мере укрепления российско-китайского партнерства и обострения отношений Москвы и Пекина с Вашингтоном, с Индией начинают заигрывать уже США. Дело дошло и до военного планирования, в частности, до объединения театров военных действий Тихого и Индийского океанов, и в настоящее время Пентагоном разработана некая «Индо-Тихокеанская» стратегия, выходящая на перспективу создания с участием Индии, Японии и Австралии «восточного НАТО», целью которого видится сдерживание России и Китая. Со своей стороны, в Дели хорошо понимают, чем чреват расклад, при котором страна превращается в часть американской стратегии; как поступают США со своими сателлитами, в эти дни «до дна испивают» курды. Поэтому индийцы не спешат складывать все яйца в одну корзину и при поддержке Москвы и Пекина добились вхождения в ШОС, в состав которого Индию приняли одновременно с Пакистаном. Благодаря этому сложился эффективный механизм консультаций в рамках организации, учредительная хартия которой содержит показательный пункт об её ответственности за региональную безопасность. Благодаря этому, а также вхождению Москвы, Пекина и Дели в объединение БРИКС, сформировался новый трехсторонний консультационный формат. Впервые он был полноценно задействован на полях прошлогоднего саммита «Группы двадцати» в Буэнос-Айресе и получил продолжение в этом году в ходе саммитов ШОС в Бишкеке и той же «двадцатки» в Осаке.

Развитие получили и китайско-индийские отношения, в которых благодаря ШОС, БРИКС, российскому участию и действующим лидерам — председателю КНР Си Цзиньпину и премьер-министру Индии Нарендре Моди — наметился и двусторонний консультационный формат «неформальных встреч». В апреле прошлого года в китайском Ухане состоялась первая такая встреча, а сейчас, уже в индийском Ченнаи, прошла вторая, одним из результатов которой стало решение о следующем саммите 2020 года вновь на территории КНР. При этом сближение позиций происходит медленно и поэтапно: обе стороны, учитывая сохраняющуюся остроту пограничных вопросов и наличие в общественном мнении разных настроений, а также предрассудков, двигаются «галсами», смягчая резонанс от происходящих в их отношениях позитивных перемен консультациями с традиционными союзниками. Незадолго до встречи с Си Цзиньпином индийский премьер встретился с президентом США Дональдом Трампом; в ноябре в Индийском океане пройдут американо-индийские военно-морские маневры «Триумф тигра». Китайский лидер за несколько дней до переговоров с Н. Моди в третий раз за последний год, прошедший после смены власти в Пакистане, обсудил волнующие вопросы с премьер-министром этой страны Имраном Ханом.

О чем договорились в Ченнаи на фоне совместного посещения древнего храмового комплекса Махабалипурама, символизирующего многовековую мудрость, впитанную обоими лидерами? Главное: не затушевывая сохраняющихся двусторонних проблем, Си и Моди настойчиво ищут пути перевода их в русло перманентного обсуждения, исключив любые потенциально опасные обострения ситуации между двумя ядерными державами в регионе, полном противоречий, в которые вовлечена еще и третья такая держава — Пакистан. И имеются крупные международные интересы и мощное военно-морское присутствие США. Обсуждались как многосторонние форматы, связанные с готовящимся Соглашением о всестороннем региональном партнерстве (ВРЭП), так и сугубо двусторонние. По словам заместителя главы МИД КНР Ло Чжаохуэя, необходимо придать новый импульс развитию отношений Китая со странами Южной Азии в торгово-экономических вопросах. В чем суть этой «шарообразной» формулировки? В том, что удерживая Дели от расширения контактов с Вашингтоном, Пекин готов не только оказать определенное влияние на Исламабад, но и посодействовать Индии в выправлении торгового баланса с КНР, который в настоящее время сводится с существенным перекосом в китайскую пользу, оценивающимся цифрой в 60 млрд долларов в год. Для решения этих вопросов создана совместная рабочая группа. С индийской стороны ее возглавляет первый заместитель главы внешнеполитического ведомства Виджая Гокхале, а с китайской — «реформаторский» вице-премьер Ху Чуньхуа, вышедший в свое время из кадровой обоймы прежнего лидера КНР Ху Цзиньтао, а сейчас считающийся креатурой премьера Госсовета Ли Кэцяна. Лидерами двух стран примерно очерчен круг задач этой группы. Приоритетами считаются допуск на китайский рынок индийских лекарств, а также нуждающихся в расширении IT-компаний; со своей стороны и Китай в рамках рабочей группы будет продвигать в Индии технологии 5G, по поводу ограничения которых на Дели давит Вашингтон. Стратегический характер сотрудничества в сфере высоких технологий, тесно связанного с вопросами национальной безопасности, вызывает к жизни и процессы плавного урегулирования в спорном Кашмире. По сообщению агентства Reuters, китайский лидер выдвинул, а индийский согласился с предложением совместной обороны Кашмира, что безусловно задевает интересы Пакистана, но упомянутый визит в Пекин премьера Хана возможно и был посвящен как раз превентивному снятию соответствующих озабоченностей Исламабада. Обсуждаются и вопросы, связанные с совместным технологическим развитием двух стран, которые с практической точки зрения в современных условиях упаковываются в перенос из Китая в Индию ряда производств, учитывая существенно более дешевую индийскую рабочую силу. Дели это полностью устраивает и с инвестиционной точки зрения: Индия нуждается во внешних инвестициях, но не хочет выполнять связанные с ними политические условия, которые обычно выдвигает Запад.

Косвенным признаком успеха прошедшего неформального саммита можно назвать три фактора. Первый: демонстративное внимание обеих сторон к исторической и символической стороне вопроса, тесно связанной с общим азиатским региональным наследием, которое всячески подчеркивалось обоими лидерами. Моди, в частности, отметил более чем тысячелетние связи двух стран, их совместное мировое лидерство на протяжении большей части прошедших двух тысячелетий и возвращение этой тенденции в наши дни. Си Цзиньпин, в свою очередь, подчеркнул — и это второй фактор — важность региона Ченнаи-Махабалипурама и всего штата Тамилнад, где он расположен, в морской торговле с Китаем, обратив внимание на его роль как перевалочного пункта на древнем Великом Шелковом пути. Очень знаменательный аргумент, учитывая развертывание Китаем стратегии «Пояса и пути», в которой Индия пока не участвует и к которому до недавнего времени относилась с подозрением. Не исключено, что вскоре это отношение изменится. Третий фактор: завершив переговоры с Моди в Тамилнаде, Си Цзиньпин отбыл с государственным визитом в Непал. И сам этот факт, учитывая пограничное положение этой страны между Индией и Китаем и близость к ней очагов территориальных споров между ними, показывает, что в Дели не возражают против такого визита, а это явно указывает на смягчение напряженности. Причем, включая согласование всех деталей на этапе подготовки прошедшей встречи: в противном случае сама очередность визитов китайского лидера — Непал после Индии — могла рассматриваться в определенном смысле как вызов.

И последнее. Подобно тому, как в российско-китайских отношениях огромное значение приобрели личные контакты двух лидеров — Владимира Путина и Си Цзиньпина, доверие между которыми растопило немало льда, накопившегося в институциональных контактах, аналогичный тренд наблюдается и здесь. Авторитет Нарендры Моди, триумфально выигравшего со своей партией в прошлом году многоступенчатые и очень сложные парламентские выборы (Индия — парламентская республика), в стране настолько же непререкаем, как и авторитет Си Цзиньпина в Китае или Путина в России. На наших глазах в Азии начинает складываться площадка взаимодействия, которая не исчерпывается экономикой и гуманитарной сферой, а приобретает отчетливо видимый геополитический характер. И к тому же эта площадка надежно укоренена в международных институтах с участием России. Какой импульс эта тенденция получит в будущем? Это зависит от многих факторов и, в первую очередь, от дальнейшего российско-китайского сближения и интеграции со снятием противоречий по линии Китай — АСЕАН. Но уже сегодня очевидно, что первые шаги по этому пути, способному сформировать на юге Азии совершенно новую конфигурацию сил и интересов, где не останется места экспансионистским устремлениям США и коллективного Запада, уже сделаны.

Сегодня, 10 ноября, состоялся второй этап открытого конкурса на должность министра культуры Бурятии, к которому были допущены 14 претендентов.

Конкурсная комиссия во главе с зампредом правительства Бурятии по социальному развитию Вячеславом Цыбикжаповым провела собеседование с каждым кандидатом. Все они презентовали свои программы развития отрасли и ответили на вопросы членов комиссии. По итогам второго тура определены четыре претендента, получившие наибольшее количество голосов. По девять баллов набрали руководитель Колледжа искусств им. П.И.Чайковского Баир Турбянов и директор Издательского дома «Буряад унэн» Баир Балданов. По восемь баллов набрали генеральный директор ООО «Информполис» Соёлма Дагаева и председатель Комитета по культуре Администрации г. Улан-Удэ Ирина Ковалева. «Претенденты Ковалева и Дагаева получили по восемь голосов. В силу равенства результатов Комиссией коллегиально принято решение допустить к третьему этапу обоих кандидатов. Лидирующую четверку впереди ждет тестирование, победители которого будут представлены на рассмотрение Главе Республики Бурятия», - сообщил заместитель Руководителя Администрации Главы РБ и Правительства Республики Бурятия по вопросам кадровой политики и государственной службы Балта Дагбаин. Напомним, первый этап в форме конкурса документов завершился 8 ноября. При отборе учитывались формальные требования к кандидатам: наличие высшего образования, стаж работы в отрасли и стаж управленческой деятельности. По этим критериям на первом этапе был отсеян один участник. Всего свои документы для участия в конкурсном отборе на должность министра культуры Бурятии изначально представили 15 кандидатов.Открытый конкурс на посты министров здравоохранения, экономики, культуры, туризма, спорта и молодежной политики был объявлен по поручению Главы Бурятии Алексея Цыденова. На конкурс было подано 118 заявок.

Источник: Правительство РБ

Другие публикации рубрики

Все свежие новости

Семье из Улан-Удэ выделили деньги на покупку квартиры взамен аварийного жилья

Мэрия сослалась на отсутствие свободных площадей в муниципальном жилом фонде, и суд постановил выплатить истцам деньги вместо предоставления квартиры.

Круглый стол "Детский и подростковый суицид: причины, факторы и способы профилактики"

Представители Следственного управления, Министерства внутренних дел, здравоохранения, образования и науки, общественных организаций собрались за круглым столом, чтобы обсудить причины, толкающие молодых людей на самовольный уход из жизни. Их, в с современном мире много, но и методик, помогающих специалистам в работе с подростками преодолевать трудности, немало. Большой коллектив авторов разработал и подготовил рекомендации, собранные в одном томе, позволяющие в полном объеме оценить все факторы риска

Бывшие граждане СНГ находят работу в Бурятии

В прошлом году по программе переселения соотечественников в республику переехали 148 человек.

Общественники обсудили проблемы с безнадзорными собаками в г. Улан-Удэ

Сегодня, 29 января, в городской библиотеке им. И. Калашникова Общественная палата г. Улан-Удэ провела круглый стол по вопросам обращения с безнадзорными домашними животными и повышении ответственности горожан за содержание собак.

Селенгинский ЦКК может получить статус территории опережающего развития

Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта поможет комбинату привлечь бизнес-партнёров для модернизации.